Но что-то назревало, и не только в его воображении. Боб с Элис ушли в обсуждение местной политики Сан-Диего и школьных долговых обязательств. Было в этом разговоре что-то неуютное; некоторые пары всерьез
– Ты эмотируешь, дорогая, – мягко произнес Боб.
– Неважно, – резко бросила Элис. – И ты это знаешь. Суть в том, что…
Она продолжала вгрызаться в тему школьных долговых обязательств, а взгляд ее блуждал по комнате, возвращаясь к Роберту. Неприятный взгляд, и хотя слова ее не были адресованы Роберту Гу, в голосе звучали стальные нотки. Потом почти две секунды на ней был гражданский деловой костюм со старомодным темляком и карточкой-удостоверением. Удостоверение со знакомой эмблемой и буквами УВБ. Роберт понимал, что
Потому он просто кивнул и с рассеянным видом огляделся. Мири вела себя тише обычного. Она смотрела в пространство и вид имела скучающий, как и положено тринадцатилетке, заточенной дома с родителями, которые болтают о Всякой Ерунде. Но это же Мири Гу, а на дворе не двадцатый век. Скорее всего, серфит, хотя обычно за столом она старалась этого не показывать.
Элис хлопнула рукой по столу, и Роберт, вздрогнув, посмотрел на нее. Она сверлила его взглядом.
– Ты не согласен, Роберт? – Даже Луиза Чумлиг ни разу не смотрела на учеников так агрессивно.
– Извини, Элис, я отвлекся.
Она рубанула воздух рукой.
– Неважно.
В воздухе безмолвно проплыли золотистые буквы.
Мири
Мири продолжала смотреть в никуда. Руки ее были на виду и не двигались. Это она с одеждой так наловчилась работать.
Элис продолжала раздраженно болтать, Боб время от времени ее перебивал, но Роберта сковал неотступный ужас. Он выждал еще минуты три-четыре, потом, извинившись, поднялся.
Бобу явно полегчало.
– Роберт, нам не стоило так увлекаться темой школьных обязательств. Надо было и о другом…
– Нет, все в порядке. У меня домашка.
Роберт изобразил улыбку и начал отступление по лестнице под снайперским взглядом Элис. Если бы не безмолвное сообщение Мири, он бы сорвался на бег.
И, кроме того, Элис пока не появлялась в ванной первого этажа.
Он занялся домашкой. Пришел Хуан и почти полчаса отвлекал его на объяснения иммерсивных[26] набросков. Роберт должен был подготовить такой набросок к завтрашнему дню для урока Чумлиг. Хуан остался доволен. И Роберт тоже; он компенсировал несколько дней отставания и возился с шаблонами Хуана, пока все не распределил.
Он снова посмотрел вниз. Странно. Он перестал воспринимать гостиную. Обычно этот ракурс присутствовал в домашнем меню, но сейчас гостиная стала такой же приватной зоной, как и спальни. Он встал, прокрался к двери, тихо приоткрыл ее на полдюйма и принялся шпионить старым проверенным способом.
Они спорят! И Боб аж белый от ярости. Он все повышал и повышал тон, пока не сорвался на хриплый крик: