Конец пути

– Мы выбирали самых злобных и никчемных, – просто и откровенно ответила Роза Муратовна. – Тех, кто с каждым прожитым годом лишь умножал свои грехи. Грязные твари, устроившие сексуальные игрища в ванне. Молодые извращенцы, перепутавшие лифт с альковом… Маленький ублюдок, скармливавший жабе мышей и мечтающий отравить своих родителей. Еще одна маленькая тварь, готовая повторить путь своих старших сестер…

– Ну, хватит! – крикнул Валентин и вдруг бросился на Розу Муратовну.

В эту секунду Маше показалось, будто кошмарная реальность превратилась в еще более кошмарный сон – из тьмы выскочили черные тени. Вой и рычание слились в один жуткий яростный звук, но тут же потонули в грохоте выстрелов.

Сквозь него пробился крик боли, отчаянный скулеж раненых собак, кто-то сбил Машу с ног, и она упала на холодный, скользкий пол – в полуметре от зловонной черной жижи.

А потом знакомый голос громко спросил:

– Маша, ты в порядке? Ответь мне!

– Да, – сдавленно проговорила она. – Да, Глеб… Я в порядке.

Он протянул ей руки, помог встать и прижал к себе – грязный, с окровавленным лбом, в изорванной одежде. Маша почувствовала, как к горлу подкатил ком, и едва удержалась, чтобы не расплакаться.

Отпрянув от Глеба, она обвела взглядом поле битвы. На полу лежали две мертвые собаки. Еще одна, раненая, скулила в стороне и пыталась уползти, перебирая передними лапами и подволакивая задние. Роза Муратовна, прижав к груди сына, стояла на самом краю черного клокочущего озера. Валентин сидел на полу, зажимая левой ладонью простреленное правое плечо и морщась от боли. Рядом с ним стоял незнакомый мужчина, такой же грязный и оборванный, как Глеб.

– Ты как, паренек? – участливо спрашивал он Валентина. – Сможешь идти?

Маша снова взглянула Глебу в лицо.

– Откуда… – хрипло пробормотала она. – Откуда вы тут взялись?

– Пришли за тобой, – ответил Корсак, улыбнувшись. – Прости, что задержались. Пришлось немного поплавать и похлебать дерьма, но теперь все в порядке.

– Я вижу, – с улыбкой сказала Маша. – Вижу, что ты в порядке.

Она провела ладонью по грязной, ободранной в кровь щеке Глеба и вдруг услышала громкий всплеск. Отпрянув от Корсака, она посмотрела туда, где только что стояли Роза Муратовна и Альберт, – там было пусто, лишь черная вода озера колыхалась, как огромное, студенистое, прожорливое существо.

Глеб выпустил Машу и бросился к воде, но Саша Светлов схватил его за плечи.

– Нет, Глеб! – крикнул он. – Им уже не поможешь!

Корсак скрипнул зубами, но остановился, осознав правоту этих слов.

– Недостающие жертвы… – проговорил, сидя на полу, Валентин усталым, вымученным голосом. – Теперь их пятнадцать.

Маша подошла к нему.

– Глеб, помоги мне его поднять! – окликнула она.

Вместе с Глебом и Сашей они осторожно подняли Пака на ноги.

– Не переживай, парень, – ободряюще сказал ему Светлов. – Минут через двадцать мы будем на свежем воздухе. А потом доставим тебя в больницу. Ты только держись, понял?

– Понял, – стиснув зубы, пробормотал Валентин.

– Вот и молодец. А теперь давайте-ка потихоньку к выходу, ребята! Мне не по себе от этого места!

Эпилог

Поленья, объятые огнем, уютно потрескивали в камине. Глеб Корсак, одетый в теплый, мягкий халат, сидел в глубоком кресле, водрузив ноги на плюшевый пуф. В руках он держал стакан с коктейлем. Треть стакана водки, треть тоника, остальное – лед и лимонный сок.

Маша Любимова примостилась на широком подлокотнике кресла. Ее тонкая рука, обтянутая белым кашемиром свитера, лежала у Глеба на плече.

– Несколько сотен лет тому назад там располагалась деревня беженцев из Моравии, – рассказывал он. – Эти ребята были связаны с черной магией. Они практиковали человеческие жертвоприношения.

– И для них выстроили здесь лабиринт-капище? – уточнила Маша.

– Думаю, капище было до них, – сказал Глеб. – Еще с тех времен, когда тут гуляли финно-угры с их языческими ритуалами, шаманами и бубнами. Так или иначе, но «недоброе место» пригодилось моравийским чернокнижникам. Они соорудили на его месте лабиринт и загоняли в него тех, кого нужно было принести в жертву своему кровожадному богу.

– Это я могу понять, – сказала Маша. – Но кому понадобилось ворошить кости моравийских колдунов в наше время?

– Ты знаешь кому. Ты ведь внимательно прочитала мое письмо? Видела, какие персоны в этом замешаны?

– Видела. Но все равно не могу понять. Это что – новая забава русских богачей? Зачем им понадобилось организовывать эту дикую секту?

– Эта секта ничем не хуже какой-нибудь «церкви сайентологии». Они верят в конец света и пытаются его отдалить. Все, что для этого требуется, это вовремя принести человеческую жертву – как это делали их предшественники несколько веков назад. И знаешь… у меня есть стойкое подозрение, что эта традиция никогда не прерывалась. Иначе откуда там столько человеческих костей?

Маша вынула стакан с коктейлем из пальцев Корсака, поднесла к губам и сделала глоток.

– Меня отстранили от этого дела, Глеб, – нахмурившись, сказала она. – Кроме того, мне настоятельно порекомендовали забыть обо всем, что произошло в «Умном доме».

Корсак хмыкнул:

– Кто бы сомневался.