Конец подкрался незаметно

справедливости в природе и вообще во вселенной в общем философском плане — в книге

«Все о жизни» одноименная глава.)

Причем. Справедливость полагает вполне устойчивое единообразие модели «поступок —

результат». Скажем, за спасение утопающего дают медаль. Девяти дали — десятому нет.

Несправедливо! А если никому не дали — и ладно. Или — всем ничего, а десятому —

мешок зерна. Остальные девять: «А где наш мешок зерна? Несправедливо как-то…»

То есть. Первое. Справедливость означает (полагает) соотношение «посылка» и

«следствия» по качеству и количеству. За сбитый самолет — медаль. Не орден — это

жирно будет. Но и не выговор — за что?! За удар вдруг по морде — ответный мордобой, но не зарезать же за это и не сто рублей дать в благодарность.

Второе. Справедливость полагает «горизонтальное равенство» субъектов, участвующих в

модели «посыл — следствие». Награждать — так за равный подвиг всех равными

наградами. Иначе — или всем давать, или никому, а то несправедливо.

И получается у нас из свода всех понятий справедливости в конкретном обществе — как

бы координатная сетка, покрывающая все социокультурное пространство.

Но ни в коем случае не надо путать справедливость со всеобщей уравниловкой, якобы

немощная часть общества требует себе иждивенчества как справедливости.

Самый сильный, храбрый и умелый в бою и охоте — всегда берет себе лучший кусок. И

все признают, что это справедливо. А самые слабые и неумелые получают худшие куски в

последнюю очередь, и все также признают это справедливым. Твой вклад в дело

соотнесен с твоим результатом.

Если вожак после общей охоты сам нажрался, а народу не позволил — это несправедливо.

Все охотились. А жить как? Вожака надо убить. А если дал жрать, но впроголодь, а часть

мяса сгноил из вредности? Несправедливо. Убить. Но так вожак не поступает, ибо он —

часть племени, и забота о выживании племени и передаче генов у него в инстинкте.

Но если кто решит отобрать у вожака лучший кусок — может лишиться головы, и это

будет также справедливо. Закон есть всегда! У обезьян, у волков, у крыс! Внимание: этология, наука об этике и социальных взаимоотношениях животных, всем привет от

Конрада Лоренца. Закон стаи всегда направлен на передачу лучшего генофонда и его

экспансию. Он жесток, неукоснителен и справедлив в своей неукоснительности, иерархии

и равенстве равных. Закон стаи — это инстинкт жизни, направленный не на

индивидуум, а на группу — ибо одно животное не выживет никогда, лишь группа

гарантирует продление рода.

Мы обычно предлагаем понимать дарвинизм столь вульгарно и примитивно, что выживает

сильнейший, и горе побежденному, ибо суровы законы выживания и естественного

отбора. Но именно для этого — стая заботится о пище для всех своих членов, взрослая

особь рискует жизнью для спасения чужого детеныша, а вожак и перворанговые самцы

вместо возможного спасения жертвуют собой, спасая стаю от хищников и врагов.

Третье. Справедливость предусматривает соотношение жертв и привилегий. Барон брал с

крестьянина оброк, и ходил за его счет в бархате, но в случае битвы — шел драться и

умирать с честью, крестьянин же спасался как мог.

Четвертое. Справедливость полагает меру и пределы неравенства следствий при

неравенстве посылов. Хоть ты и рисковал жизнью на стенах, и рубился мечом, пока я

трясся в подвале и прислуживал налетчику — но ты имеешь право жить знатным богачом

по сравнению со мной, однако чтоб и я не спал в луже и не жрал лебеду, это уже

несправедливо. Вот у соседского барона — крестьяне живут в прочных хижинах, половину времени работают на себя и хлеб едят досыта. Он справедливый человек —

живи сам и давай жить другим.

И пятое. Человеческая справедливость отличается от вполне, в общем, справедливого

Закона Стаи тем, что психически более сложно организованный человек более сложно и

рефлексирующе ко всему этому относится и задается вопросами, несвойственными,

возможно, животным. Скажем: разве справедливо, что уже от природы люди неравны и

имеют разные исходные данные для счастья — одни сильные и красивые, а другие слабые

и глупые?.. И тогда человек мысленно приглашает в третейские судьи Господа, взывая:

«Скажи, ну разве это справедливо? Ну разве так жестоко — это справедливо? Что жизнь

вот этого и эту, хороших людей, так покарала — разве же это справедливо?..» Имея в виду, что в природе тоже должна быть человекоподобная мораль, что случай в природе тоже

должен подчиняться законам нравственности — иначе за что человеку плохо, если по всем

нашим моральным, социальным, психологическим представлениям ему должно быть

хорошо? Пошто мучится, бедный?

(Возможен и обратный вариант: «Господи, за что этому подлецу так хорошо живется?..»

Но здесь ты уже видишь, чем подлец нарушает, в твоем представлении, законы

справедливости. И в принципе можешь счастливого неправедного подлеца покарать своей

рукой и сделать несчастным. Сделать человека несчастным — это у нас запросто. А вот

сделать счастливым, исправив допущенную Всевышним — о кощунство! но вроде бы