Конец партии: Первая искра (СИ)

- Я - собственность магистра, - пробормотал Эмиль, неожиданно переходя на итальянский, - и если вы… если вы пожелаете…

Каким-то краем сознания начиная понимать, куда он клонит, Павел остолбенел.

- Если вы пожелаете удостоить меня своим вниманием, экселенц, - не меняя интонации, проговорил мальчишка, и начал медленно расстегивать пуговицы на камзоле, - то любое ваше пожелание будет исполнено…

Павел стоял неподвижно около десяти секунд - столько времени потребовалось Эмилю, чтобы полностью справиться с пуговицами и медленно начать стягивать с плеч тонкую черную ткань. А затем плотину копившегося раздражения, наконец, смела волна оглушительного гнева.

- Молодой человек! - воскликнул Павел, подскакивая с кресла. - Вы что себе позволяете?!

Не успевший снять камзол Эмиль замер. Его и без того бледное лицо побелело еще больше.

- За кого вы меня принимаете?! - в голос крикнул Павел, подавляя искушение хватить об пол одну из пустых чашек. - Мой двор и так полон развратников, а тут еще вы!.. Немедленно оденьтесь!

- Экселенц… - обморочно произнес мальчишка, натягивая камзол обратно на плечи. Павел хотел сказать еще очень многое: как ему посмели вообще предлагать подобную непристойность, за содомский разврат в империи скоро впору будет вводить тюремное заключение или вовсе расстрел, ибо невозможно иначе удержать падение нравов… Но все слова застыли на языке, когда Эмиль рухнул на пол, словно кто-то ударил его под колени, и, закрыв лицо руками, затрясся, как в лихорадке.

Павел начал медленно что-то понимать. Вся злость испарилась мгновенно, будто и не было ее вовсе.

- Молодой человек, - произнес он, приближаясь к не поднимающему головы мальчику, - кто надоумил вас сюда прийти с такими… предложениями?

- Его превосходительство Фердинанд фон Гомпеш, - прошептал Эмиль, не отнимая рук.

Понимая, что предчувствие не обмануло его, Павел попытался было поднять мальчишку с пола, но тот неожиданно резво подскочил сам и вцепился в него с такой отчаянной силой, словно боялся, что умрет, если его пальцы разомкнутся.

- Пожалуйста, пожалуйста, экселенц, - забормотал он, впервые поднимая взгляд; Павел смог заметить в его глазах каемку слез и тонкие, почти незаметные угольные линии над ресницами, - пожалуйста, только не оставляйте меня на улице, я не знаю, что мне делать, все, что угодно, все, что захотите…

Теряя даже для себя смысл его слов, Павел попытался отцепить от себя несносного мальчишку, но его попытки успехом не увенчались, и именно в этот момент дверь кабинета повторно открылась.

- Простите, государь, - раздался пораженный голос Анны, - я не помешала вам?

Она стояла в дверном проеме, не переодевшаяся с приема, и широко раскрытыми глазами наблюдала за открывшейся ей картиной. Павел ощутил себя дураком. Даже не так - дураком вдвойне. Ибо более неловкой ситуации и представить было нельзя.

- Анна, - произнес он сдавленно, все-таки отстраняя от себя сразу обмякшего, покорно склонившегося мальчишку, - простите, Анна, сегодня ничего не выйдет. Могу я вас попросить? Успокойте этого юношу. А мне нужно приняться за одно неотложное дело.

- Конечно, государь, - пробормотала Анна и отступила, а Павел, как подстегнутый невидимым ударом, выбежал из кабинета - приказать, чтобы ему немедленно привели австрийца, пусть хоть даже вытащив его из постели. С каким-то наслаждением он думал, как лично свернет шею этой лживой, развратной сволочи, но, как выяснилось, Гомпеша во дворце уже не было.

Первый раз я проснулась посреди ночи, почувствовав невыразимое облегчение от того, что могу, хоть и вяло, шевелиться. Но моя попытка перевернуться на другой бок обернулась упавшим в горло ужасом, когда я ощутила на спине тепло от чужой руки.

Боясь того, что увижу, я приоткрыла глаза. Мои худшие опасения подтвердились: мы с моим квартирантом лежали, нежно обнявшись, и он, как ни в чем не бывало, мирно сопел, лениво прижимая меня к своей груди. Впрочем, сон его был нарушен спустя секунду, потому что я почти в голос завопила:

- Ваше Величество!

- А? Что? - он проснулся мгновенно, приподнялся на локте и уставился на меня, как на сумасшедшую. - Натали, вы пришли в себя?

- Да… что… вы что, меня… - я даже цензурного эквивалента не могла подобрать тому, что вертелось у меня на языке. Все усугублялось тем, что я очень плохо помнила события вчерашнего вечера: а вдруг, и правда…

Павел сонно моргнул. Кажется, до него с трудом дошло, что я имею в виду.

- Что? - спросил он, глядя на меня недоуменно. - Прямо сейчас?

Я чуть не умерла на месте. Как обычно в таких ситуациях, мы с ним друг друга не поняли.

- О чем вы? - спросила я слабо. - Что-нибудь было?

- Вы упали в обморок, - проговорил он, обваливаясь обратно на подушку. - Я отнес вас сюда, а потом уснул…

- И все? - я вцепилась в его локоть. - Точно все?

- И все, - подтвердил он совершенно честным тоном, и у меня отлегло от сердца. - А что еще вы хотели услышать?

- Ничего, - радостно подтвердила я, ненавязчиво отодвигаясь. - Ровным счетом ничего, Ваше Величество.