Конец одной пушки

Андреани поражен тем, что увидел. Проходя по коридору, где гулко отдавались его шаги, он все думал о Карлотте. И снова подумал о ней, когда вошел в теплую, светлую, уютную кухоньку и навстречу ему поднялась миловидная молодая женщина, которая, сидя у печки, вязала что-то розовое… Поразил его и этот безработный, как о нем сказал полицейский. Сидит и пишет в тетрадке, занимается, как школьник. Анри отложил ручку и тоже встал… Полки с книгами, всюду какие-то записки… Андреани ожидал чего угодно, только не этого…

— Господин Андреани?.. Садитесь, пожалуйста…

Стало быть, они его знают? Они знают даже тех, кто их игнорирует. «А мы-то… Ну, что ж, — старается извинить себя Андреани, — мы живем в своей дыре, как дикари».

Больше всего волнует Андреани вопрос о жилье, и как раз поэтому он решил начать со второго дела, которое привело его сюда. Но Анри его опередил.

— А мы все удивлялись: почему господин Андреани не переехал вместе с нами? Мы хотели вам предложить…

— Я, правда, пришел по другому поводу, но и по этому тоже…

— Господин Андреани, не хотите ли чашечку кофе?

Старик не решился отказаться, хотя пил кофе, дай бог, один раз в месяц. И разве можно пить кофе на ночь глядя?.. Опять будет мучить бессонница! Разложенные на столе газеты, открытые книги вызывали у Андреани уважение, именно уважение. Правда, он сразу заметил «Юманите». «Значит, они коммунисты. Так и знал!..» При других обстоятельствах он мог отнестись к этому с опаской и несколько свысока, но сейчас не чувствовал себя выше этих людей… Да и вообще, не для того он пришел, чтобы их осуждать. И ведь он у них в доме, его принимают как гостя. У них есть «дом», достойный этого имени. Как он может чувствовать себя выше этого парня с открытым лицом и честным взглядом? Сразу видно, что такой человек ничего не скрывает. У него все на лице написано. Смотришь ему в глаза — он не отводит взгляда, и сразу понимаешь — перед тобой человек ничуть не ниже тебя, ничуть… Невольно глядишь на него а на нее с удивлением. Ведь и она такая же… Андреани озадачен. Возможно, они неправы в своих убеждениях, в своих действиях, но вот при первом же знакомстве с ними чувствуешь, что они наверняка в тысячу раз лучше тебя знают, почему они так думают и так поступают. Нет, Андреани не решается их осуждать. Перед ним незнакомый мир, от которого он ждет всяких неожиданностей. На него вдруг напала робость. Давно он ни на кого не смотрел, никого не слушал с таким удивлением…

— Вы знаете, я ведь тоже вошел в комитет защиты… — сказал Андреани и тут же пожалел: зачем он это сказал. Откуда вдруг явилось у него желание расположить к себе этого человека, понравиться ему? Такое большое желание, что вот даже прихвастнул ради этого. Чего стоит его согласие вступить в комитет, если вспомнить, при каких обстоятельствах он его дал? Андреани это великолепно понимает, но что поделаешь! Он в полном смятении. Где уж ему смотреть свысока на Анри и Полетту! Какое у них чувство собственного достоинства!..

Вопрос о квартире быстро выяснили. Оказалось, что для Андреани есть место — все было распределено по справедливости. «Отсюда вид на море». Верно — вон море. Летом тут, должно быть, чудесно. Карлотта будет рада…

— Ваша жена права, господин Андреани… Вы боитесь неприятностей! А вы не бойтесь… Рискните! Плата? Вряд ли с нас будут брать деньги. Если бы власти назначили квартирную плату, они бы тем самым узаконили наше переселение сюда. Они на это не пойдут…

— Господин Андреани, у нас очень весело… Если вы любите детей…

— У нас не было детей. Нельзя нам было детей растить при нашей жизни. Но жена любит возиться с ребятишками…

— Знаете, мы сделали потрясающее открытие — нашли в подвале три ванны и приборы для душа, и все в полной исправности. Мы уже наметили, где устроить ванную комнату. Вы с Гиттоном знакомы?..

— Как же, как же!..

Но ведь этот самый Гиттон великолепно знает, что Андреани сперва отказался вступить в комитет защиты. «А я-то соврал сейчас…» — думает Андреани.

— Ну так вот, Гиттон и еще един товарищ, слесарь, в ближайшие дни все и установят. Они даже уверяют, что смогут сделать колонку. Представляете себе, настоящую колонку!

— Мы с женой все обсудим… Может быть, и решимся…

— Если хотите, мы поможем вам перевезти вещи. А потом, знаете, женщинам… удобнее, когда все вместе… Надо будет, так они с удовольствием сходят для вашей жены на рынок или в магазин…

ГЛАВА ШЕСТАЯ Страх Андреани

Второй вопрос — серьезнее. В глазах Анри мелькает сомнение… Но как не верить старику — он говорит так правдиво! Сам он не понял и половины того, о чем рассказывает. Все время задает вопросы. «Это можно объяснить только врожденной порочностью», — говорит он.

— Вы спрашиваете, что за документ? Вероятно, Декуан что-то натворил когда-нибудь, — объясняет Анри. — В полиции сделали вид, что прощают, но заставили его подписать признание. Обычный прием. Теперь они держат его в руках… заставляют делать все, что им угодно, и чем больше мерзостей он делает, тем они крепче держат его в своих лапах и тем больше он увязает в грязи…