Конец Мрачности

Мою руку вместе с Осколком отбросило в сторону. Ощущение, будто я пытался соединить друг с другом два невероятно мощных магнита.

— Используй энергию, волхв, — напомнил оставшийся позади меня Старик.

— Давайте, ребята, вы справитесь! — весело подбодрил нас Норидуэль, вместе с остальными богами стоявший сейчас подле Древнего и с любопытством наблюдающий за происходящим.

— Не сомневайся, — отозвался я и, сконцентрировав энергию, с силой потянулся рукой, держащей Осколок, к неполному Единству.

Сразу четыре ладони накрыли мою кисть. Я чувствовал энергию Берга, Кейна, Мары и Уны, чувствовал, с какой силой они давят, чувствовал, как неистово сопротивляются неполное Единство и Осколок.

— Рывок насчет три, — скомандовал я, — концентрируйтесь. Один. Два. Три.

Через мгновенье Осколок занял своё место. Единство запульсировало сильнее прежнего, ослепляя нас всеми цветами радуги. Бьющий в небо энергетический поток вмиг расширился, волна силы ударила мне в лицо, однако я успел укрепить своё тело энергией. Но даже при этом подошвы моих сапог проехались по крыше Зуртарна, на пару метров отдалив меня от Единства.

Ну а затем энергетический поток полностью исчез, а сам шар перестал пульсировать. Теперь он лишь нежно светился всеми цветами радуги, распространяя вокруг себя самую настоящую благодать.

— Свершилось… — еле слышно прошептал Старик. — Зуртейн вновь стал настоящим миром.

Глава 17 Последствия

Восстановление Единства — великое дело! Не каждый день один из миров, по сути, находящийся в изоляции, полностью возвращается в лоно ХАОСа. Это можно сравнить… пожалуй, с исцелением от смертельной болезни. Например, если у человека не свёртывается кровь и медленно вытекает из открытой ранки. Вытекает настолько медленно, что часть крови в теле успевает восполниться. Но только часть. В итоге человек будет постепенно ослабевать, пока в один момент не умрёт от сопутствующих болезней. Это, конечно, весьма условный пример — мои знания в медицине на уровне обывателя.

Мой пример с кровью описывает ситуацию лишь со стороны Зуртейна в качестве единственной миросистемы. А вот с чем бы сравнить Зуртейн как часть системы миров ХАОСа? Может быть, с муравьём, потерявшим лапы? Ну а что, муравейник не заметит потери бойца, королева создаст нового. Ну а трупик отнесут на «кладбище», чтобы тот, разлагаясь, не привлекал внимание других насекомых к муравейнику… Хотя с тем же успехом мир вроде Зуртейна можно сравнить и с членом любого другого социума (или подобия социума). Да хоть с человеком. Одиноким, никому не нужным инвалидом, который однажды чудесным образом исцелился и теперь может вернуться к вполне обычной полноценной жизни.

— Времена меняются, а Тление остаётся всё таким же мерзким, — проворчала Мара, оглядываясь по сторонам.

— Благо, сейчас оно на нас не особо действует, — поддержала разговор Уна.

— Ну мы и раньше с ним неплохо справлялись, — похвасталась зомби, намекая, что у Последователей Старика, в отличие от Последователей других богов, был какой-никакой иммунитет к Тлению.

— Вот только не так хорошо, как сейчас, — заметила Уна, имея в виду, что она, я, Берг, Кейн и Мара теперь обладают силами, стократ превосходящими силы других выдающихся бойцов мира.

Восстановление Единства принесло с собой огромное изменение в жизнь обитателей Зуртейна. Во-первых, пропали «цифры». То есть, у всех жителей мира полностью пропали интерфейсы и все условно игровые элементы. С людьми случилось то же самое, что и со мной, когда я переродился в теле огроида, или с моими друзьями, когда они отказались от Старика и стали полноценными волхвами. Как и я ранее, Уна смогла, пусть и с большим трудом, достать из инвентаря свои вещички. Обратно положить их в невидимый карман у девушки уже никогда не получится.

Стали слабее связи людей с богами. Но прообраз системы Последователей изобрели ещё до разрушения Зуртарна, поэтому часть этой системы сохранилась, хоть и изменилась. Пока трудно говорить, насколько сильно. Однако, по ощущениям Старика, люди стали менее зависимы от богов. И теперь любой человек (неважно, слабый он в энергетическом плане или сильный) может отказаться от своего бога. Грубо говоря, стать атеистом. Но, опять же, по словам Древнего, мало кто будет так делать. Богам и людям ещё предстоит научиться жить по-новому, придётся заново выстраивать свои отношения. Старик считает, что, скорее всего, удастся сохранить основы прошлой системы и даже улучшить её.