Конец лета

Вероника на минуту задержала дыхание, а потом начала осторожно спускаться. Землю покрывало толстое одеяло из палых листьев разной степени гниения, отчего ноги скользили и рассчитать шаг было трудно. На полпути Вероника поскользнулась, несколько метров проехала на заду, но ухватилась за ветку березы и смогла подняться на ноги. Перед ней открылось дно ложбины. Зеленый ковер из мха и травы, подлесок, поваленные ветром деревья, которые не сумели удержаться в рыхлой почве. Вероника различила и несколько мест, где земля просела.

Внизу стояла почти абсолютная тишина. Слышно было только, как где-то вдалеке стучит дятел. Листва над головой пропускала свет, превращая его в зеленые сумерки. Оглядевшись, Вероника поняла, что находится примерно посреди ложбины. Надо решить, в какую сторону идти.

Если бы она была Томми Роотом или Сейлором — браконьерами, которым требуется безопасное место для лагеря, — она бы искала где повыше. Вероника послушалась интуиции и двинулась на север, вверх по склону.

Земля была мягкой, и при каждом шаге нога погружалась в нее на несколько сантиметров. Дно ложбины напоминало лунный пейзаж, только зеленый. Большинство ям было не глубже пары метров и примерно втрое больше в диаметре. Грунт на дне этих ям выглядел совершенно обычно, но Вероника не хотела ставить эксперименты, проверяя, провалится она или нет, и по пути вверх все ямы осторожно обходила.

Минут через десять ей попалось первое свидетельство человеческого присутствия. Куча металлолома, наполовину изъеденная ржавчиной. Вероника различила колесо и блок, поняла, что это детали какого-то подъемного устройства. Тут же она чуть не споткнулась о почти полностью заросшее бетонное основание — по всей видимости, фундамент какого-то строения из тех времен, когда шахта еще действовала. Подняв голову, Вероника заметила углубление — возможно, остатки дороги, которая некогда вела вниз. Теперь все тут заросло густым ельником, а это значило, что дорогу забросили много лет назад, задолго до того, как сюда добрались Роот и Сейлор.

Вероника продолжала подниматься вверх по склону; даже нашла что-то вроде тропинки. Она была слишком узкой и плохо натоптанной — Вероника решила, что ее проложили не люди, а косули, и оказалась права: в лужице жидкой грязи виднелись отпечатки копыт. Ни подков, ни следов человеческих ног. Ни кострищ, ни порубок, ни шалашей — ничто не указывало, что сюда недавно заходили люди. Теоретически Вероника могла оказаться первым человеком, который забрался в эти места с тех пор, как здесь бывали Сейлор и Роот.

Она миновала кучу полусгнивших брусьев, заметила на земле рядом с ними железный остов — судя по колесу, вагонетки. Потом на пути встали обширные глухие заросли. Тропа вела прямо через них, и Вероника подумала было обойти их, чтобы потом снова вернуться на тропинку, но все же решила не сворачивать. Проходя под ветками, она приседала, наклоняла голову — и чуть не шагнула прямиком в еле заметный среди зелени сарайчик. Наверное, его соорудили, еще когда рыли шахту, а потом забросили, или земля вокруг постройки стала такой ненадежной, что люди не решились загнать сюда бульдозер.

В общем, сарай был еще здесь, хотя природа вовсю старалась прикончить его. Тут и там торчали между посеревшими досками побеги, жестяная крыша поросла мхом, листья и трава образовали такое тяжелое покрывало, что стены просели.

Вероника сделала шаг вперед и почувствовала под ногой что-то круглое. Опустив голову, она увидела пустую бутылку из-под самогона, наполовину ушедшую в землю. За углом обнаружилась еще одна бутылка.

Остатки двери лежали на земле, дверной провал зиял чернотой. С крыши свисало что-то желто-белое. Подойдя ближе, Вероника увидела, что это «ветерок», изготовленный из костей какого-то животного и обломков рога, которые, просверлив в них дырочки, нанизали на длинный кожаный шнур. Подавив приступ тошноты, Вероника подошла к дверному проему и заглянула в темноту.

Глава 38

Как-то в детстве они играли в прятки, и она спряталась в коровнике, в доильне. Старую дверь заклинило, и прошел час, прежде чем ее нашли и выпустили. Весь этот час она рыдала до хрипоты и колотила в дверь так, что потом болели руки.

Играли она, Маттиас и трое его приятелей. Маттиас всегда умел заводить друзей лучше, чем она. Неудивительно. Он был открытым, дружелюбным и верным, к тому же ему хорошо давались спорт и разные игры с мячом. Такие парни бывают популярными у обоих полов, во всяком случае в средних и старших классах. Иногда — если честно, то довольно часто — она ему завидовала.