Конец лета

— Что это значит? — спросила Ким.

— Это значит, ты, вечно сующая свой нос, что Марка нет дома. Пилар уехала два дня назад, а Марк — вчера утром.

— Господи, тебе что, это не нравится? У тебя нечасто случается передышка, когда их обоих нет рядом. Если бы я была на твоем месте, я бы носилась по гостиной голышом и позвала бы всех своих друзей.

— Позвала бы, пока я голая или после того, как оденусь? — Дина закинула ноги на кресло и засмеялась.

— Когда угодно. Слушай, в таком случае забудь о завтраке. Как насчет поужинать сегодня вечером?

— Это мысль. В этом случае я могу кое-что поделать в студии во второй половине дня.

— А я думала, ты собираешься на благотворительный завтрак. — Дина могла себе представить, как ухмыляется Ким. — Договорились.

— Иди к черту!

— Спасибо. Ужин в семь в «Трейдер Викс»?

— Я приду.

— Увидимся. — Она повесила трубку, заставив Дину улыбнуться. Слава Богу, что на свете есть Ким.

— Ты выглядишь шикарно. Новое платье? — Кимберли Хоугтон оторвалась от своего стакана, когда появилась Дина, и обе женщины обменялись улыбками, как две старые подруги. Дина действительно прекрасно выглядела в своем белом кашемировом платье, которое хорошо на ней сидело, оттеняя темные волосы и громадные зеленые глаза.

— Ты тоже неплохо выглядишь.

Ким обладала фигурой, которая всегда привлекала мужчин, манили ее пышные формы, их щедрая открытость. Голубые глаза притягивали своей игрой, а улыбка ослепляла каждого, кто попадал в поле ее действия. Все последние двадцать лет она постоянно носила короткую прическу в виде светлой копны завитков. Ким не обладала завораживающей элегантностью Дины, но ее притягательность была неотразима, не исключая и манеру одеваться. Она всегда имела такой вид, как будто за ней волочились сразу человек десять мужчин, и, по правде говоря, так оно и было. По крайней мере, один или два ухажера были рядом всегда. В этот вечер на ней был голубой бархатный блейзер и брюки с шелковой блузкой красного цвета, рискованно расстегнутой до такой степени, что была видна округлая впадина и единственное украшение в виде бриллианта, соблазнительно подвешенного на тонкой золотой цепочке, который ложился точно посредине ее полной груди. Это привлекало к ней внимание — как будто она в этом нуждалась.

Дина заказала шампанское и, удобно расположившись в кресле, положила норковую шубку на сиденье. Это не произвело на Ким должного впечатления, не вызвало у нее никакого интереса. Воспитанная своей средой, она ценила только независимость и хорошее времяпрепровождение, не испытывая страстей по поводу денег или норковых манто. Зато первым двум вещам она предавалась вовсю.

— Итак, что новенького? Наслаждаешься свободой?

— В некотором роде. Правда, в данное время мне несколько трудно привыкнуть к этому. — Дина вздохнула и слегка пригубила шампанское.

— О Господи, за то время, что Марк бывает в поездках, я полагаю, тебе давно пора к этому привыкнуть. К тому же немного свободы тебе не повредит.

— Возможно. Но его не будет в течение трех месяцев. Это кажется целой вечностью.

— Целых три месяца? Как это произошло? — В голосе Ким внезапно исчезла живость, которая появилась после шампанского, глаза ее смотрели вопрошающе.

— У него большое судебное дело, которое вынуждает его курсировать между Афинами и Парижем. В промежутках нет никакого смысла наведываться домой.

— А тебе отправиться к нему?

— Скорее всего нет необходимости.

— Что бы это могло значить? Ты выяснила? — Это было похоже на строгую беседу с матерью. Дина улыбнулась, взглянув на подругу.

— В некотором смысле да. Он будет очень занят, а если я поеду, то буду мыкаться с мадам Дьюрас.

— Забудь об этом. — Ким слышала уже давно о невообразимом характере матери Марка Эдуарда.

— Если быть точной, я не полностью высказалась Марку об этом. Итак, voilà[15], я предоставлена сама себе на все лето.

— И ты уже проклинаешь каждую минуту одиночества по прошествии всего лишь двух дней. Верно? Конечно. — Она сама ответила на свой вопрос. — Почему бы тебе не отправиться куда-либо?

— Куда?

— О Господи, Дина, куда угодно. Я убеждена, Марк не будет возражать.

— Возможно, нет, но я не люблю никуда ездить одна. — Ей никогда не приходилось этого делать. Она всегда ездила в компании с отцом, а потом с Пилар и Марком.

— К тому же куда я поеду? Джим Салливан сказал, что в Санта-Барбаре будет тоскливо.

Она выглядела такой беззащитной, произнося это, что Кимберли рассмеялась.

— Он прав. Бедная богатая малышка. А как насчет поездки в Кармел со мной завтра? Мне нужно отправиться на встречу с клиентом в конце недели. Ты могла бы составить мне компанию.

— Но это глупо, Ким, я буду тебе мешать.

Но на мгновение эта мысль ей понравилась. Она не была целую вечность в Кармел, притом это было недалеко, всего лишь в двух часах езды от города.

— С какой стати ты будешь мне мешать? Ради всего святого, у меня нет романа с этим парнем, и я буду рада тебе. Быть одной такая скукотища.

— Только ненадолго. — Она посмотрела испытующе на подругу, и Ким рассмеялась.