Конец фильма

— Ты, сволочь, следил за мной! — откинула сигаретку и запустила руку в свою сумочку: — Не подходи! Пристрелю!

— Галина Юрьевна, я с самыми добрыми намерениями, — улыбнулся Грязнов. — Да и не будем же мы вот так, под дверью…

— Будем! — В ее руке сверкнула вороненая сталь револьвера. — Назад!

— Да стою я, стою… — Денис прижался к стене и на всякий случай даже руки поднял. — Это становится уже традицией…

— Так вот, сукин ты сын! — чуть не сорвалась на истерику Некрасова. Предупреждаю тебя в последний раз! Ни в чем я признаваться не буду! Не в чем мне признаваться! И на свой дешевый понт ты меня не возьмешь! А еще раз позвонишь, еще раз пригрозишь мне, тварь, я тебя убью! Вот так, нажму на курок, и все! Сама! И плевать, что будет дальше! Думаешь, я твой голос не узнала? Думаешь, испугалась тебя? Это ты меня бояться должен! Ты! Ты! Ты!

— Ваша штука заряжена?

Некрасова выстрелила в потолок.

— Понял. — Денис поднял руки еще выше. — Простите меня, я больше не буду. Только деньги мне не предлагайте, ладно? Договорились? Мир?

— Грохнуть бы тебя прямо здесь… — Она прицелилась ему в голову.

— Не надо… — уже без иронии в голосе сказал Грязнов. — Не знаю, что вы приняли за угрозу, но я не звонил вам последние два дня. Давайте разберемся. Только в спокойной обстановке.

— Подонок… — прошипела Некрасова, заходя в кабину лифта.

Лифт двинулся вниз, а Денис смог наконец отлепиться от стены. Он дрожащими руками начал хлопать себя по карманам в поисках сигарет.

— Это что такое грохнуло? — По лестнице поднимался запыхавшийся Самохин.

— Шарик лопнул…

— Какой шарик?

— Да так… Ты в следующий раз все-таки никуда меня одного не отпускай…

Видеокамера уже стояла наготове, техник прилаживал к воротнику грязновской футболки микрофонную петличку.

— Не торопись, — сказал ему Крамской. — Кто знает, сколько еще ждать придется?

— Будто дел нет других… — недовольно пробубнил Денис. — Сидим тут как петрушки, а он, видите ли… Пусть только появится, я ему все выскажу… Слушайте, а давайте пленку телевизионщикам отдадим!

— Какую пленку?

— Да вот эту! — Грязнов ткнул пальцем в камеру. — И покажем все его вранье на всю страну. А? Ничего идейка?

— Ничего-ничего, — улыбнулся Крамской. — Утечку такую небольшую устроим, да?

— Маленькую такую утечечку.

— Тогда уж не отдадим, а продадим!

— Втридорога! Только, чур, меня черным квадратиком прикрыть и изменить голос до неузнаваемости.

— Я в доле, — иронично сказал техник.

На столе затрезвонил телефон.

— Слушаю. — Крамской снял трубку. — Когда? Где? Выезжаю…

Он уже больше не смеялся.

— Сделка отменяется. Белоусова только что убили.

Глава тринадцатая

Вспышка фотокамеры осветила бледное лицо Белоусова. Запекшаяся кровь на подбородке, остекленевшие глаза.

— Да, порезвился в будуаре. — Самохин уступил место судмедэксперту, который склонился над трупом.

— Забавно, уже второго укокошили в антракте. — Денис аккуратно поднял с пола разорванную упаковку от презерватива. — А еще говорят, что эта штуковина убережет вас от неприятных сюрпризов…

— Ребят, поскромнее себя ведите, — выразительно насупил брови Крамской. — Мешаете работать.

— Мы тихонечко.

— В сторонке, — в один голос сказали Грязнов и Самохин.

Белоусов, абсолютно голый, лежал на двуспальной кровати. Живот его превратился в сплошное кровавое месиво, и вся кровать была залита кровью.

Рядом на тумбочке стояли, покачиваясь, несколько каучуковых игрушек. Грязнов пролистал глянцевый журнал с грудастыми девицами и взял пульт.

На экране телевизора танцевала девица, постепенно оголяя свое пышное розовое тело. Снимал, судя по всему, сам Белоусов. Голос, комментировавший происходящее, принадлежал, во всяком случае, ему.

«Вот так, вот так, девочка… еще…»

Все сразу перестали заниматься своими делами и уставились на экран. Изображение было ярким, но каким-то расплывчатым.

Белоусов, вероятно, поставил камеру на пианино и сам стал заниматься сексом с этой розовотелой девицей. Монотонно и долго.

— Когда все это кончится? — смутился Крамской.

— Может, перемотаем? — предложил кто-то.

— Не надо, не надо! — запротестовал Самохин. — Вдруг что важное пропустим?

В этот момент раздался звонок в дверь. Только не настоящий, а с экрана.

Девица на экране, накинув халатик, тот самый, что был на ней и сейчас, выпорхнула из комнаты. А Белоусов, сладко потянувшись, достал с тумбочки пачку сигарет и чиркнул зажигалкой.

В комнату вошел Антон. Белоусов узнал его сразу. Хотел вскочить, но Антон в два прыжка оказался у кровати. В руке блеснул нож.

— Назад. Отмотай назад. И тут на покадровой. — Денис выхватил из рук Самохина пульт и сам остановил изображение. Антон замер над Белоусовым. Изображение побежало обратно. А потом двинулось вперед в замедленном темпе.

— Что, знаешь его? — осторожно спросил Крамской.

Антон медленно вынимал нож из кармана куртки. Медленно перехватывал руку Белоусова и валил его на кровать. И медленно вонзал нож в живот. И продолжал вонзать раз за разом. Белоусов сначала брыкался, пытаясь вырваться, потом обмяк и затих.

Денис включил нормальную скорость.