Конец фильма

Не прошло и двух минут, как из дверей офиса выпорхнула Некрасова и, увидев, что к остановке подкатывает автобус, припустилась бежать, цокая тоненькими каблучками по тротуару.

Щербак снова щелкнул фотокамерой.

— Пленку береги, — сказал Самохин. — Я тебе не Рокфеллер.

— Чтобы Рокфеллером стать, надо за каждую копейку давиться, а ты девяносто пятым заправляешься. Вон у нее учись! Такая цыпа, а на автобусе!

— Проводим? — И Самохин завел двигатель.

Через пару остановок Некрасова вышла из автобуса, сверилась с какими-то записями, повертела головой, затем спросила что-то у прохожего. Прохожий задумался на секунду, после чего показал рукой в сторону высотных домов.

— Да она нас с тобой к Грязнову привезла! — удивленно воскликнул Самохин.

— К какому?

— Да ты чего, сам не видишь?

— А там, гляди! — Щербак смотрел совсем в другом направлении. — Пожар, что ли?

Из окна на шестом этаже валил черный густой дым, лопались стекла. Красные машины заполонили весь двор, пожарные суетливо раскатывали рукава брандспойтов. Из подъезда выбегали перепуганные жильцы и сливались с толпой зевак, которая с каждой секундой становилась все больше и больше.

— Вы Морозова не видели? — спрашивал Денис всех подряд. — Участкового нашего не видели?

— Здесь я, здесь!

Морозов был весь в саже, форменная рубашка насквозь пропиталась потом. Прикрываясь ладонью от солнца, он участливо наблюдал за тем, как пожарные пытаются попасть выдвижной лестницей в окно.

— Сергей Петрович, у меня тут…

— Представляешь, гадство какое! — перебил его Морозов. — Карякины из двадцать седьмой квартиры! Вот же семейка, мать их! Главное — девчонке нет еще и пятнадцати, а они и ее алкоголичкой сделали! Пьют и пьют, пьют и пьют!

— А чего тушить никак не начинают? — нетерпеливо спросил кто-то из толпы.

— Так дверь железная, едрить ее!

— А Карякины что, дома?

— Да кто их знает? — И он, сложив руки рупором, закричал. — Граждане, не мешайте пожарным работать, не скучивайтесь, отойдите в сторонку! Денис, у меня рожа не испачкалась?

— Еще как!

Грязнов вынул из кармана носовой платок и протянул ему.

— От бляха муха! — продолжал возмущаться Морозов. — От народец! Если бы только знал, как я их ненавижу! Сами подыхайте, дело ваше! Но зачем же весь дом сжигать?

— Сергей Петрович, я на минуту могу вас?

— Да, что у тебя?

— Помните, как мы в Москве-реке искупались?

— Неужели нашел?!

— Нашел! — Он протянул Морозову посмертный снимок коротко стриженного.

— А как?

— Он, сука, Лидского сбил. Точно так же, как нас тогда с вами!

— Кого сбил?

— Лидского! Я вам разве не рассказывал?

— Мне? Нет! Игнатьева! — заорал он какой-то девчушке, которая все норовила проскочить в подъезд. — Куда побежала? А ну вернись! Да здесь мать твоя, ищет тебя по всем дворам, усекла?! — И снова обернулся к Грязнову: Так кто, говоришь?

— Друг мой, следователь из прокуратуры.

— Погоди-ка… — Морозов всмотрелся в снимок, и брови его поползли вверх. — Венька, что ли?

— Вы знаете его?

— Татуировка была вот здесь, на правом плече?

— Кажется, была…

— Точно, Венька Корецкий! Ах сволочь! Ну теперь все сходится! А я себе всю башку сломал! Кто? Почему? Зачем? На Плющенко думал!

— Плющенко?

— Да неважно, есть тут один! Значит, все-таки Корецкий! Значит, раньше срока вышел, гад! Не поверишь, я этого сучонка с малолетства знал! Сколько раз его отмазывал, сколько раз прикрывал, но когда он, мразь неблагодарная, среди бела дня женщину из-за пяти рублей булыжником по голове! Мы его в тот же день взяли! Так знаешь, что он мне на суде сказал? Я тебя, сказал, старый хрыч, с того света достану. И чуть не достал ведь.

— Как? Вениамин Корецкий? — Грязнов занес над блокнотом ручку.

— Валентинович! В пятнадцатом доме жил!

— А друзья? Друзья у него были?

— Друзей найдем! Сейчас только с пожаром разберемся — и найдем друзей! С кем же он корешился, дай бог памяти? Игнатьева! Только что твоя младшая здесь ошивалась, тебя искала! Стой тут, хватит друг за дружкой по дворам бегать!

— Но Лидский здесь при чем?

— Кто? Ах да! Не знаю!

— Он проверял окружение этой великолепной пятерки и что-то обнаружил…

В кармане Грязнова запиликал мобильник.

— Денис Андреич, вы сильно удивитесь, но Некрасова только что вошла в ваш подъезд. — Это был голос Самохина. — Я в соседнем дворе припарковался. Что делать-то?..

— Черт, не понимаю… Я рядом, в двух минутах, ждите!

— Что обнаружил? — Вернул его к разговору Морозов.

— Кто?

— Лидский твой!

— Я не знаю! Вы вечером дома будете?

— Давай беги! — просек ситуацию Морозов. — Копай там же, где копал он! Не теряй времени! А я по друзьям Корецкого! Найдем мы его берлогу!

До своего двора Грязнов добежал гораздо быстрее чем за две минуты и ничуть при этом не запыхался. Товарищи ждали его у подъезда.

— Она еще там?

— Какие планы? — спросил Щербак.

— Может, нам прикрыть? — обеспокоенно предложил Самохин.

— Нет, ждите меня здесь. — И Денис вбежал в подъезд.

Она ждала на лестничной площадке. Ходила от квартиры к квартире, покуривая тонкую сигарету.

— Здравствуйте, Галина Юрьевна! — взбегая по лестнице, поприветствовал ее Грязнов. — Какими судьбами?

Она на мгновение растерялась.