Кондратенко

Приказ был готов через час. За это время Кондратенко успел вызвать инженер-подполковника Рашевского, капитана Зангенидзе, Шварца и в тот же день отправился с ними на форты. Начались срочные инженерные работы. По приказу Кондратенко продолжалось укрепление второй линии обороны между укреплением № 3 и батареей литера Б. Да и по всему фронту закипела работа. В инженерном и артиллерийском отношениях совершенствовались батареи, редуты, форты. На укреплениях, особенно по ночам, сотни людей укрепляли земляные брустверы, создавали из мешков с землей дополнительные валы, оборудовали траверсы для защиты от продольного огня, прорубали бойницы, тщательно укрепляя где можно броневыми листами, восстанавливали козырьки защиты от шрапнели. Опыт прошедших боев показал, что от шрапнели войска несли наибольшие потери. В темные, безлунные ночи на нейтральную полосу выползали саперы, устанавливали новые ряды колючей проволоки, закапывали фугасы, подновляли волчьи ямы. Активизировались охотничьи команды. Поиски разведчиков велись систематически по всему фронту. Темные ночи с дождем и туманом, пришедшие на Квантуй, только способствовали этому. В конце августа прошли первые разведки боем. Первой произвели вылазку из Куропаткинского люнета. Взвод стрелков в темноте пробрался через проволочные заграждения, ворвался в японские траншеи и без единого выстрела ударил в штыки. Японцы так перепугались, что побежали по всей линии. Заколов около сотни врагов, стрелки без потерь вернулись в свои траншеи. Точно такую же вылазку произвели с Водопроводного редута на Седловую гору.

Роман Исидорович все это время не вылезал из седла. За день он успевал побывать и на западном, и на восточном участках, в порту и на артиллерийских складах. Вечерами он работал в штабе. И уже совсем поздно возвращался домой. В маленьком домике начальника сухопутной обороны возобновились товарищеские ужины. По-прежнему было много молодежи, которая группировалась вокруг адъютантов генерала, но смело выступала со своими предложениями, особенно по созданию новых средств борьбы с противником. В это время в Артуре рождались технические новинки. Здесь, на квартире Кондратенко, они не только получали одобрение, но и путевку в жизнь. Все, что хоть как-нибудь могло усилить оборону, внедрялось в войска. В один из таких вечеров постоянный посетитель лейтенант Подгурский предложил оригинальную конструкцию ручной гранаты. В русской армии таких средств ближнего боя пока не было, а эффективность их была доказана в последних боях. Каждый японский пехотинец нес с собой по три бомбочки и при первом же удобном случае забрасывал ими русские траншеи. Подгурский принес такую самодельную гранату. Она представляла собою гильзу от 37-миллиметрового снаряда, начиненную сухим пироксилином, с бикфордовым шнуром для воспламенения. Роман Исидорович сразу увидел, что наладить изготовление таких бомбочек не составит особого труда. Принялись за дело, уже через два дня в Артуре стали изготовлять самодельные гранаты. Сначала работы велись в оборудованной на 18-й батарее мастерской. Затем и во многих других местах. К концу обороны в крепости изготавливалось в день до 300 таких гранат, причем разных типов.

Моряки же предложили использовать морские минные аппараты для стрельбы с суши торпедами и доказали эффективность этого средства борьбы с живой силой.

Кондратенко видел, как с каждым днем растет инициатива молодых офицеров. В крепости возникло негласное соперничество за создание лучших средств обороны. Роман Исидорович поощрял такое соперничество. Не успел Кондратенко дать добро предложению капитана 26-го полка Шметило об использовании запаса ружей Манлихера, как мичман Власьев представил еще одну отличную идею. Шметило ввиду острого дефицита пулеметов предложил связывать винтовки по пять в одном станке и использовать их как своеобразную митральезу. Власьев же стал родоначальником разработки нового грозного оружия — миномета. Для стрельбы шестовыми минами он приспособил тело 47-миллиметрового морского орудия, установленного на основании трехдюймовой полковой пушки. Окончательно обосновал и развил идею создания миномета еще один помощник Кондратенко — капитан Гобято.

Сапер Дебигорий-Мокриевич поделился с генералом изобретением метательной осветительной гранаты. Моряки вносят предложение пропускать через колючую проволоку электрический ток.