Кондратенко

Бои закончились, но война продолжалась. Обе стороны начали усердную подготовку к будущим событиям. И августа Ноги приказал вырыть первые сапы. В тот день на позиции вышло 2 тысячи японских саперов. Артур начал постепенно опоясываться сплошной линией апрошей и параллелей. Днем и ночью по всему фронту стучали кирки и лопаты. Японцы медленно, но упорно приближались к крепости.

Не дремали и оборонявшиеся. Они продолжали совершенствовать рубежи обороны. Роман Исидорович Кондратенко покинул передовые позиции после того, как японцы начали инженерные работы и стало ясно, что в ближайшие дни наступления не предвидится. Действия японских саперов вызывали определенные опасения, и генерал приказал обстреливать все участки, где будет замечено движение врага.

Вечером 11 августа усталый, но довольный подъезжал Роман Исидорович к своему домику. Чувство опасности и постоянного напряжения духовных и физических сил спадало, Наваливалась усталость. И все-таки этой ночью, помывшись и переодевшись, он долго не мог уснуть. В голове все еще слышались разрывы снарядов, хлопки шрапнелей, выстрелы, крики… Бой медленно отпускал натруженный мозг генерала. Вместе с общим спадом дали знать о себе старые недуги: заломило колено, постреливало больное ухо. Поворочавшись немного, генерал присел на постели. Из угла спальни, с икон, поблескивая в лунном свете, смотрели скорбные внимательные глаза. Мысли опять вернулись к делам.

«Слава богу, выстояли, победили! А японец? Понятно, роет сапы. Обжегся на молоке, дует на воду. Что же они замышляют?.. Штурм, конечно, будет. И скоро. Но где и когда ударят, вот бы сейчас что узнать. Без этого можно сделать много лишней работы, а можно и недоделать чего…»

Генерал снова лег и, чувствуя приятную прохладу простыней, начал успокаиваться.

«…На западе нас можно раздавить в два счета. Самый опасный участок. Можно. Но мы еще повоюем и там… Да, дела, дела…»

Сон окончательно сморил Кондратенко.

Проснулся он на следующий день, словно заново родившись. Солнца не было. Накрапывал мелкий дождь, но по шуму из-за окна и громким разговорам в столовой Роман Исидорович понял, что уже поздно.

«Нет, не ценим мы в спокойной жизни ее преимуществ», — подумал он, быстро поднимаясь с кровати и подходя к зеркалу.

С хорошо отполированного венецианского стекла на него смотрело измятое лицо с припухшими веками и всклокоченной, давно не стриженной бородой. Глаза, однако, поблескивали весело.

Он подмигнул отражению и, выглянув в столовую, крикнул денщику.

— Тихон, голубчик, найди парикмахера. Потом воды подай вымыться.

Через час посвежевший, подстриженный, в новом сюртуке генерал Кондратенко направился в штаб крепости, чтобы начать новую жизнь, которая, впрочем, ничем не отличалась от той, что он вел на протяжении последних месяцев. В штабе, как обычно, накопилась куча дел, но заняться ими было непросто. Все чувствовали себя именинниками. В канцелярии заполнялись бесчисленные списки награжденных, около кабинета Стесселя и Смирнова толпились адъютанты, штабные офицеры, всюду раздавались веселые голоса. Стессель, увидев вошедшего Кондратенко, расплылся в довольной улыбке.

— Что же вы, дорогой Роман Исидорович, спите и спите? И не стыдно боевому генералу так прохлаждаться? Видите, что творится в городе и крепости. Я сегодня же выезжаю к войскам. Будем служить молебны и награждать героев. Чем Артур не Севастополь?

Кондратенко поморщился, но, подавив возникающее раздражение, заговорил:

— Прошу меня простить, устал. Радость, конечно, большая. И гордость. Но надо приниматься за совершенствование обороны…

Стессель сразу нахмурился и, приняв деловой вид, перебил Кондратенко:

— Знаю, знаю. Японцы копают к нам траншеи и все такое. Конечно, надо быть готовым. Поэтому, голубчик, и занимайтесь, я вам верю. У меня, сами понимаете, дел сейчас весьма много. Донесения, вплоть до высочайших, наградные листы. Молебен. Берите, батенька, кого угодно: стрелков, моряков, китайцев, но позиции чтобы были неприступны. Да, именно неприступны. Я так и доложу в высочайшем донесении…

У себя в кабинете Роман Исидорович застал только Науменко. Полковник, по всему видно, хорошо отдохнул.

— Что, тоже радуетесь? — приветствовал его генерал.

— А что же, радуюсь. Есть ведь чему. Но готов отвечать на все вопросы и всегда к вашим услугам.

Науменко быстро развернул карту и, разложив в левом углу стола справочные записки, продолжил:

— Японцы начали осадные работы. Нам это вовсе не на руку… Что будем делать?..

Генерал с удивлением посмотрел на своего начальника штаба.

— А что делать? Дел много… Нужно совершенствовать оборону. Нужно попутно искать ответ на основные задачи. Нужно выяснить, где и когда начнется наступление. Выяснить же это мы можем только активными действиями. Поэтому готовьте приказ о ведении непрерывной разведки поиском и боем. Я переговорю лично с начальниками отделов.