Кондотьер Богданов

— Господь открывают человеку пути, а тот сам решает, каким идти. Ты можешь принять предложение Плескова и остаться здесь. Ты можешь отказаться и вернуться к себе. Ты вправе выбрать иной путь, Господь не будет препятствовать. Он порадуется за правильный выбор и огорчится, если ошибешься.

Богданов смотрел недоуменно. Посланец покачал головой.

— Представь себе дерево — могучее, достигающее неба. На дереве множество веток. Вверх по стволу бежит белка, она стремится к небу. Однако путь долог, нужно крепить силы. Белка запрыгивает на ветку и находит вкусные орехи. Съедает их, возвращается и бежит выше. На одной из веток она встречает другую белку, они находят дупло и заводят бельчат. Далее бегут вместе. По пути прыгают по ветвям и собирают орехи. Им хорошо. Но если белка теряет осторожность, на одной из веток ее ждет куница… Или коршун узрит с высоты… Если белка забудет дорогу к небу и спустится низко, охотник собьет ее стрелой… Так вот, дерево — это путь, дарованный нам Господом, ветви — ответвления от него. Каждый идет предначертанной дорогой. Достигнет ли белка небес, зависит от того, куда она свернет.

— Не знал, что люди подобны белкам! — сказал Богданов.

— Лучше белкой славить Господа, чем человеком хулить Его!

— Веток на дереве много?

— У кого как. Пути к Господу бывают прямыми, но чаще извилистые. Человек, идущий прямым путем, поступает верно. Заблудшая душа стремится к соблазнам и не достигает вершины. Праведник срубает ветви, ведущие к погибели, грешник отращивает новые…

— Я не помню, — сказал Богданов, — чтоб я запрыгивал на ветку с табличкой «Тринадцатый век». Ты что-то скрываешь. Как мы оказались здесь?

Посланец прикрыл глаза и внезапно заговорил сухим, ровным голосом, будто бы с листа читал:

— 19 июня 1944 года над линией фронта зенитным огнем противника был подбит По-2, бортовой номер «56», пилотируемый экипажем в составе лейтенанта Богданова А.С. и сержанта Лисиковой А.И. Экипаж посадил самолет на вынужденную на территории, занятой противником, в виду врага. Противник предпринял попытку захватить экипаж в плен. Однако Богданов и Лисикова встретили немцев огнем бортового и личного оружия. В связи с численным и огневым превосходством противника бой продолжался недолго. Первым был тяжело ранен и затем убит лейтенант Богданов. Сержант Лисикова, неоднократно раненая, вела огонь из пулемета, пока не кончились боеприпасы, после чего, не желая сдаваться в плен, выстрелила в себя из пистолета. По сведениям, полученным от местного населения, немецкий офицер, руководивший боем, был поражен мужеством советских пилотов и велел солдатам похоронить их с воинскими почестями, оставив на трупах боевые награды…

Богданов подавленно молчал.

— У меня не было предчувствия, — вымолвил, наконец, хрипло. — У погибших ребят были.

— Господь посылает предупреждение о смерти только возлюбленным чадам своим. Чтоб они могли приготовиться и достойно встретить свой час. Господь не хотел, чтоб ты умер в грехе, и привел сюда.

— Чем я заслужил?

— За тебя просили.

— Кто?

— Те, которых ты спас.

— Не понимаю.

— Их было много. Раненые, которых своевременно доставил в госпиталь на самолете. Родители детей, которых вывозил из партизанских отрядов на Большую Землю. Женщина, детям которой купил корову… Эти людей не верили в Господа, но благодаря тебе, уверовали. Они молились за тебя. Ты спас их души!

— Я всего лишь выполнял приказ!

— Приказ исполнить можно по-разному. Например, не пустить лишних детей в самолет, как требует инструкция по загрузке, и тем самым обречь их смерти, а можно об инструкции забыть… Пилот вправе отказаться лететь в плохую погоду, забыв об ожидающих помощи раненых. Никто не приказывает летчику садиться в тылу врага и под огнем противника забирать раненых товарищей…

— Тихонов за меня молился? — удивился Богданов.

Посланник кивнул.

— Он неверующий!

— Был. Как и твоя женщина.

— Я исполнил предначертанное?

— Нет.

— Зачем же ты здесь?

— Чтоб помочь тебе с выбором.

— Мы погибнем, если вернемся?

— Мне неведомо.

— Мы погибнем, если останемся?

— Тоже неведомо. Ты зря пытаешь меня. Никому не ведом промысел Божий. Язычники предсказывают людям будущее, но они лгут. Ведает только Господь.

Богданов размышлял. Посланец смотрел на него испытующе. Богданов вздохнул и развел руками.

— Если передумаешь, можешь вернуться! — сказал гость. — Пути открыты. Всякий раз, когда при ясной луне возникнет облако… Но пройти смогут ты и твоя женщина, прочим заказано.

— Спасибо! — сказал Богданов.

— Не нужно просить о моем спасении! — возразил гость. — Я получил его! От Того, Кто, Единственный, может дать. Помни это!

Богданов хотел поклониться, но старик внезапно исчез. Богданов подбежал к окну. Перегородка исчезла. Толпа, валившая по улице, уже приближалась к воротам. В княжьих палатах депутацию заметили, слуги бежали отворять.

За спиной Богданова скрипнула дверь. Он оглянулся. Аня в пышном, шелковом наряде, украшенном вышивкой, стояла на пороге, торжествующе глядя на мужа. От волнения Богданов даже не понял, какого цвета на ней платье. Он поманил жену, та, изумленная, подошла.