Конан-варвар. Неизвестные хроники

За эти годы он научился различать даже по стуку: или характер и настроение того, кто стучится, или те события, что могут последовать за таким стуком. Чутьё подсказало ему, что сейчас состоится…

Визит к нему представителей официальных властей Паркента.

И точно. Когда варвар открыл дверь, за ней обнаружился усатый смуглый мужчина в кольчужной рубахе и с саблей на поясе. Конан знал его: лейтенант стражи наместника. Мужчина оглянулся через плечо, но Конан и сам отлично видел и без этого намёка десять сурового вида воинов, перекрывавших оба конца коридора: некоторые даже держали на всякий случай руки на рукоятях оружия.

— Да продлит Аллах милостивый и милосердный дни ваши, о чужестранец. Это вы — Конан, прозываемый киммерийцем?

Странно. Даже более чем. Обычно на «вы» Конана представители властей не называли. Они или пытались его арестовать, (ха-ха!) или выселить из караван-сарая за долги, драки, или… Да мало ли! Но сейчас — явно не тот случай.

— Привет и вам, отважные воины. Да, это я. — Конан не стал вдаваться в объяснения.

— Не мог бы уважаемый Конан-киммериец проследовать с нами?

— И к кому же это и куда?

— К нашему повелителю, наместнику Паркента, эмиру Аваз-беку. В его дворец.

— А зачем? — Конан решил, что раз уж его не пытаются убить, посадить в зиндан, или просто — запугать, можно позволить себе некую долю хамства. И любопытства.

— Наш всемилостивейший повелитель хочет… Поговорить с вами.

Конан подумал, что это может быть даже… интересно.

А, возможно — и выгодно.

Уж что-что, а запах чистогана он чуял за милю!

— Хорошо! Только подождите: я одену парадную шкуру.

Конан действительно нацепил те из штанов, что смотрелись поновее, и даже шкуру леопарда, добытого в лесах Вендизии собственноручно, накинул на плечи, хотя в Паркенте было жарко. Про пояс с мечом и кинжалами он, разумеется, тоже не забыл. Уж если предстоит беседа, и возможно — работа, нужно подать лицом товар. То есть — себя.

Дворец киммерийца не впечатлил: обычное скопление строений в восточном стиле: клетушки, клетушки по периметру огромного, обнесённого высоченной стеной, двора, с крохотными, как он знал по опыту, комнатёнками для жён, наложниц и слуг, и служебными помещениями вроде кухни, бани, склада продуктов и всего такого прочего. В центре дальней стороны двора — помещение побольше: сам так называемый дворец. А точнее — просто чуть лучше и аккуратней отделанная большая комната. Тёмная даже днём, с узенькими, как положено на востоке, длинными прорезями-окнами, выходящими только во внутренний двор, и завешанная по остальным стенам коврами.

Ковёр имелся и на полу: Конан, пока шёл к правителю, сидевшему на чём-то похожем на трон, возвышавшимся на постаменте у дальней стены, обратил внимание, что походные сапоги почти по щиколотку утопают в высоком мягком ворсе.

Однако интерьер варвара не впечатлил: он бывал в покоях и пороскошней!

Встав в пяти шагах напротив сидящего на кресле с резной высокой спинкой пожилого мужчины, варвар вежливо, но без подобострастия, поклонился. Всё-таки он — гость. Он не поразился внешнему виду владыки: примерно так ему этого «повелителя» и описывали: небольшого роста, средних лет, и очень тучный. К тому же всё время потеющий, и утирающий пот огромным, серым от влаги, платком — эту привычку наместник явно заимствовал у иностранцев из более цивилизованных западных стран. Правда, Конан не думал, что это именно его визит заставил почтенного Аваз-бека так потеть и нервничать.

С минуту длилось молчание. Конан не спешил начинать разговор: он знал, что начать его положено тому, кто был инициатором встречи. Аваз-бек же пристально, с очевидным и даже неприкрытым интересом, рассматривал мускулистое тело, оказавшееся перед ним. Очевидно, осмотром он остался вполне удовлетворён:

— Здравствуй, Конан, прозываемый киммерийцем.

— Здравствуйте, почтенный Аваз-бек.

Вельможа посопел: похоже, не слишком почтительное и неформальное, без громких эпитетов и титулов вроде «колебателя вселенной» или «наимудрейшего повелителя», и традиционным пожеланием, чтоб «аллах милостивый и милосердный продлил его дни», и так далее, обращение к нему простого наёмника — пусть и самого знаменитого в Ойкумене! — не слишком его обрадовало. Всё-таки они — не ровня!

Но как ни странно, дальше не последовало ничего: никаких окриков страже, чтоб проучили наглеца, заставив пасть на колени, и отбить лбом положенные по этикету поклоны, или ещё каких-либо репрессий. Похоже, Конан и правда: был очень нужен!

Ну вот он и выяснил, не задав ещё ни единого вопроса, уже — кое-что!

— Мне рассказали, что произошло два часа назад на базаре.

Конан предпочёл не отвечать на эту фразу, лишь снова чуть склонив голову, в знак того, что слышит. Вельможа продолжил:

— Так быстро и просто разобраться с темником не удавалось ещё никому. А если учесть, что до этого ты эту тварь вряд ли видел… Или — видел?

— Нет, почтенный Аваз-бек. Я впервые увидел этого… Темника лишь на базаре, два часа назад.