Конан-варвар. Неизвестные хроники

Тварь выпустила нечто вроде не то — отростка, не то — щупальца: как у гигантского спрута, и накрыла им прилавок с виноградом и инжиром. Когда через несколько мгновений отросток словно бы всосался обратно в тело монстра, на прилавке вместо фруктов осталась лишь горстка серого порошка, похожего на пепел, и тонкого блестящего слоя — вроде слизи, какая остаётся, если по виноградному листу проползёт улитка, пожирающая спелые плоды. Тварь чуть сместилась вперёд — в сторону киммерийца, и выпустила другой отросток.

Этот «разобрался» с грудой арбузов и дынь.

Когда в пепел и слизь превратился прилавок с курагой, алычой и черносливом, киммериец не выдержал: шагнул к словно перетекавшему и бесплотному телу, и рубанул что было сил мечом по его черноте!

Ну — и ничего!

Словно он нанёс удар по воздуху! Меч, не встречая ни следа сопротивления, коротко свистнув, прорезал тело твари насквозь, на долю секунды разделив зрительно часть черноты сверкнувшим сквозь разрез видом земли и прилавков за этим телом! И тут же края разреза сошлись, словно Конан ничего и не рубил!

Киммериец выругался. Тварь никак не отреагировала на его действие — разве что вместо того, чтоб выпустить уже наметившийся было очередной отросток-лапу в сторону прилавка с баклажанами и кабачками, втянула его назад, и выпустила другой: в направлении варвара.

Конан отступил. Отросток потыкался по земле, по тому месту, где Конан только что стоял, и… втянулся обратно. Другой отросток, потянувшийся было к баклажанам, снова вырос, и накрыл овощи. Труха и слизь остались точно такие же, как от помидоров, дынь, груш и винограда: серая, пушистая, и легко сдуваемая наземь налетевшим неизвестно откуда лёгким ветерком пыль, и блестящая тоненькая плёнка слизи.

Конан двинулся в лавку оружейников: звон от ударов молотов и кувалд с момента нападения стих. Да и вообще: весь базар, словно от этого зависела жизнь людей, замер в почти мёртвой тишине! Варвар подумал, что так эффективно приказать заткнуться своим подданным не смог бы ни один султан — не говоря уж о наместнике Паркента. Которого сам Конан знал, правда, лишь по слухам. Но и того, что услыхал о чиновнике, хватило, чтоб проникнуться брезгливым презрением к ленивому и похотливому толстячку-обжоре.

Войдя в лавку, киммериец обнаружил, что людей в ней нет: похоже, все забились в жилые и служебные комнатёнки позади основного зала-кузни, где сейчас пылало яркими зевами три горна, и одиноко стояло около десяти наковален. Готовое оружие, лемеха плугов, разные скобы и гвозди висели по стенам, или лежали в ларях, стоящих вдоль всех стен комнаты. Бросалось в глаза, что опорные столбы, да и балки кровли с досками перекрытия, лежащие на ней, ещё не покрыты, как это обычно бывает в кузнях, толстым слоем пушистого налёта сажи и копоти.

Интересно. И странно. А похоже кузня-то — построена недавно. Неужели местный базар мог обходиться без такого важнейшего ремесла? Или…

Или она просто недавно сгорела? И её только-только восстановили.

Однако особо долго задумываться над этим некогда.

Конан посопел. Потом подумал, что вряд ли ему кто чего толкового посоветует, раз все сразу попрятались, и никто не стал даже пытаться сражаться.

Похоже, они тут уже пробовали. И, похоже, результат оказался…

Плохим.

Значит, нужно действовать так, как подсказывает чутьё. Его чутьё.

Конан подошёл к одному из горнов, вынул заготовку сабли, калившуюся там. Остриё светилось ярко-оранжевым, к рукояти постепенно переходя в красный и тёмно-вишнёвый. Он хмыкнул, покрутил лезвием, примеряясь. Нормально, хоть и баланс без готовой рукояти не очень, и держать не слишком сподручно. Но для его целей — пойдёт.

Вернувшись к твари, которая за это время расправилась с почти половиной ряда, Конан ткнул в черноту тела раскалённым кончиком.

Ого!

Тварь тут же отдёрнулась: словно он облил её кипятком!

Значит, мысль оказалась верной.

Конан начал наступать, наседать на тварь, отгоняя её назад, и стараясь доставать всё её тело сетью пусть неглубоких, но часто ложащихся разрезов, и беспрерывно вертя саблей так, что её огненно-красный конец сливался как бы в большой круг, заодно не давая монстру свернуть никуда из прохода.

Однако долго это не продолжилось: тварь явственно и очень сердито зашипела, и отчалила таким же образом, как и появилась: истончившись, превратилась в как бы поток, вытекший сквозь щели между крышами и навесами наверх. И там, распластавшись в огромное бесформенное пятно-блин, быстро исчезла, стремительно взмыв в пучину неба!

Варвар почесал в затылке. Но по здравом размышлении решил, что пусть лучше тварь убежит, чем её придётся расчленять и закапывать… Такой возни он не любил.

Поэтому он просто прошёл обратно в кузню, засунул саблю туда, откуда взял, и, мирно дожёвывая новое позаимствованное авокадо, отправился к себе на постоялый двор: досыпать после еды.

Эпизод со странной тварью он даже не посчитал достойным, чтоб подумать о нём во второй раз: мало ли с кем его не сводила судьба странника-наёмника!..

Разбудил Конана вежливый стук в дверь.