Конан в цитадели мрака

— Я из Киммерии, — сказал Конан. — Очаги моего клана горят далеко на севере, среди туманов и скалистых утесов. Мы воинственное племя, из года в год сражаемся с нашими соседями и друг с другом. В самом деле, мы величайшие воины на земле. Годы назад, когда я был примерно твоих лет или даже младше, я участвовал в разграблении Венариума, когда воины Киммерии выбили аквилонцев с нашей земли, уничтожив гландерцев и боссонийцев, с которыми аквилонцы задумали поработить наши родовые владения.

— Венариум! — воскликнул мальчик. — Я слышал об этой битве!

— Северная стычка — ничтожный опыт для того, кто мог бы служить истинному королю Иранистана, — сказал человек, к которому Идрис обращался как к деду.

Мальчик не обратил на него внимания.

— Кто твои боги, Конан?

— Наш бог — Кром, что обитает в священной горе в самой глуши Киммерии. Кром такой же, как мы, лишь битвы волнуют его. Бесчисленные столетия он сражается с Имиром, богом эзиров и ваниров. Когда мы рождаемся, он одаривает нас силой, храбростью и воинственными сердцами. А помимо того, он мало о нас заботится.

— Суровый бог. Вы молитесь ему, приносите жертвы?

— Мы не молимся, ибо он бы все равно не услышал. От Крома мало толку тем, кто просит большей силы. Его радует кровь, что мы проливаем в битвах, неважно, наша собственная или наших врагов.

— Да, он кажется настоящим богом воителей, — сказал мальчик, окинув пренебрежительным взором мужчину в облачении жреца Митры.

— Это божество примитивных народов, ваше величество, — презрительно фыркнул жрец. — Цивилизованный монарх чтит богов правосудия и порядка, что радуются достижениям искусств и ремесел. Когда король воздвигает пышный храм своему богу, весь мир признает величие властителя.

— Точно, — сказал Конан. — А жрецы приобретают прекрасную новую лавку для своих сделок. — Он заметил, что некоторые на помосте втайне симпатизировали его дерзким речам. Другие же откровенно возмущались. — Мой господин, я готов ответить на все твои вопросы о себе, моем боге и моем народе, но я бы желал знать, собираешься ли ты принять мои услуги.

Идрис с большим сомнением оглядел шайку Конана.

— Несомненно, остальные здесь не киммерийцы. Один вообще выглядит жрецом или мудрецом. Другие же похожи на свору разбойников.

— У вашего величества наметанный глаз, — признал Конан. — Действительно, это неотесанные негодяи, ни один из них не годится для парада, но никто не нанимает воинов ради их внешнего вида. Это нерегулярная кавалерия высшей пробы, разведчики и налетчики вне всякого сравнения.

— Вполне могу поверить, что в налетах они знают толк, — презрительно скривив губы, проговорил мужчина в доспехах. — Нет сомнения, что множество караванов и отрядов паломников познали это на собственном опыте. Что же до разведки, то действительно, некоторые часто выслеживают свои жертвы, скрытно, исподтишка, дабы подловить их максимально слабыми, ничего не подозревающими и почти беззащитными.

— Возможно, кузен Дунас, ты слишком суров к ним, — упрекнул говорящего мнимый король.

— Нет, ваше величество, он совершенно прав, — сказал Конан. — Только что из того? Разве мы ведем речь о хороших манерах для придворных дам и заморских послов? Нет, мы говорим здесь о кровавых делах! Это суровая работа, и ее лучше оставить суровым людям, а эти в своем ремесле истинные мастера. Дело не в том, что подобных людей никто не желает видеть в своем королевстве во дни мира. Когда придет мир, дайте им положенную плату, и они тотчас покинут пределы державы, дабы отыскать волнения где-нибудь еще, ибо эти люди не выносят мирных земель.

Идрис снова рассмеялся.

— Он нравится мне, советники! Я желаю нанять и его, и его людей. Он забавляет меня, и, возможно, они хорошо послужат.

— Ваше величество, — возразил белобородый, — это невыносимо! Истинному властителю Иранистана не могут служить подлые бандиты! Это не принесет тебе популярности среди простого народа, а короли окрестных держав заявят, что ты не настоящий король, а просто самозванец, поддерживаемый преступными наймитами!

Юноша повернулся в своем кресле и уставился на старика.

— Дедушка, я или не я истинный король Иранистана?

— Разумеется, король — ты, внук мой, — ответил старик, лицо его вспыхнуло.

— Тогда моя воля здесь закон, а моя воля, чтобы этот Конан и его люди служили мне.

Старик согнулся в поклоне:

— Как пожелаете, ваше величество.

— Превосходно! — воскликнул Конан. — И, ваше величество, тебя не должно заботить, что о нас подумают соседние короли. Король, подобный узурпатору Ксарксасу, которому служат такие, как генерал Кэтчка и визирь Акба, все же признается таким же монархом, как и все остальные.

Человек, именуемый Дунас, шагнул к краю помоста.

— Откуда тебе известны эти люди, чужеземец?

— Что ж, до самого вчерашнего дня мы находились в городе Зеленая Вода, а там расположена штаб-квартира Кэтчки.

Конан видел, что Дунас выглядит каким-то удрученным, как будто бы это были сведения, которыми он собирался ошеломить прочих.

— И ты точно так же предлагал ему свои услуги? — спросил мужчина с суровым лицом, что стоял за троном.