Конан: нежданные приключения

– Ну, во-первых, они нападали умно: заходили от солнца. И их не должно было быть видно. Ну, обычному человеку. Далее – ты – всё-таки человек. Они думали, что ты растеряешься или испугаешься: огромные же птицы! И явно – волшебные!

Ну и в-третьих – они же действовали – втроём! А у тебя только две руки!

– Верно. Но они могли бы учесть и то, что при нужде эти руки могут очень быстро двигаться. Как и то, что я не испугаюсь, раз уже столкнулся со змеёй Аннабель. Ну и наконец, они просто мешали друг другу, толкаясь. Ладно.

Теперь их осталось, если не ошибаюсь, четверо. Или… Или у тебя есть ещё. Хм.

Родственницы?

– Не знаю. Нет: я честно – не знаю! Да я и не уверена, что я такая, внебрачная, у папочки – одна. А то, что он у меня – мужчина (Ну, ты сам видел!) представительный, неотразимый, и весьма… Любвеобильный, ты уже понял и сам!

– Ну, понять-то я понял. – Конан наконец развернулся, и выдернул меч из груди поверженной птицы, которая наконец затихла, из клюва перестала извергаться кровавая пена, и тело словно растеклось по травке луга, стремительно приобретая формы женщины. Обнажённой, как и Аннабель, и тоже очень красивой.

Остальные две орлицы уже превратились в сестёр Найды.

Перед Конаном оказались две иссиня-чёрные брюнетки, и последняя – шатенка. Тела и этих отличались пропорциональностью и стройностью. Конан буркнул:

– Смотрю, толстых и некрасивых у вас в роду нет.

– Ну – так! – Найда невесело усмехнулась, – Наследственность! Их мать и правда была – красавица!

– Но ты же её не застала? Откуда знаешь?

– Нет. Не застала. Я и появилась-то из-за того, что их похотливый папочка не знал, как бы потешить свою неугомонную плоть. Но я видела портрет.

– И – как?

– Как, как… Почти вылитая – моя мать. Стройная, статная, красивая. Так что я в некоторой степени отца понимаю… Но не оправдываю!

– Мысль понятна. А почему они не применяли против нас – магию?

– А слабенькие ещё. Отец не даёт им сразу – вот прямо – всё! И учит от случая к случаю. Как бы – под настроение. А я так поняла, что в волшебстве главное – практика! Чем больше упражняешься, тем лучше владеешь. А они, все как одна – страшные лентяйки! (Ну так – дамы же благородных кровей!) И хотят добиться всего без особых усилий! Поэтому многие специализируются больше на ядах и наговорах, чем на действительно – магии. Полевой, если можно её так назвать.

Конан снова кивнул:

– Понять их можно. Был бы я – доченькой чародея, да живи на всём готовом, без обязанностей и усилий, тоже этим бы занялся. Ну, там, интригами, сплетнями, подсиживанием. Убийствами.

Чисто от скуки.

Не цветочки же им в садиках разводить!

– Ха. – в голосе Найды на этот раз прорезалось подлинное презрение, – Ты как будто жил с нами. Всё понимаешь и знаешь. Даже то, что мне иногда приходилось быть в роли служанки… Как незаконнорожденной.

– То есть – папочка ещё тебя и унижал?

– Ну да. Первое-то время. Когда надеялся таким способом от меня отделаться! Ну, чтобы я сама запросилась домой.

– Извини, Найда. – Конан кинул короткий взгляд на девушку, которая сейчас снова шла рядом с ним по направлению к тайге с охраной из ос, – Может, тебе будет неприятен вопрос. Но, как я понял, у тебя дома осталась больная мать. Чего ж ты не просила лекарство, и не просилась, вот именно, домой?

– Я просила. Лекарство. И… – она судорожно сглотнула слёзы, – Папочка сказал, что не даст!

– Почему?

– Почему-почему… Он – чародей! И он не обязан за свои действия и решения кому-то отчитываться! И вообще – у него на каждый случай – свои соображения. Так он сказал. А я тогда сказала, что никуда не уйду, пока он не даст это самое лекарство. А он…

Ну, ты уже знаешь. Использовал меня, как раздражитель, чтоб посмотреть, кто из его дочурок на что способен! А заодно – и попрактиковаться в магии.

Чтоб навык не утратить!

Да и от скуки вылечиться.

– Ну и дела.– Конан хмыкнул. Помолчал. Сказал, – Впрочем, меня они касаются мало. Наша задача сейчас – довести тебя до дома. И сдать на руки матери.

– Не сыпь мне соль на рану, варвар бесчувственный. – но особой злости в тоне девушки не слышалось, – Я ещё не знаю, жива ли она!

– Ничего. Надеюсь, через день-другой дойдём до обжитых земель. А там – и до вашей деревни.

– Ага. Если дойдём. А то «девочек» осталось ещё целых четыре!

– Ну, если они такие же глупые и самоуверенные, как те, что уже мертвы, ничего страшного или сильно опасного не вижу! Как-нибудь справимся! – Конан снова похлопал себя по рукояти меча.

– Я бы так спокойно и презрительно к ним не относилась. Старшенькая, которую зовут Ханна, даст сто очков вперёд любой из этих дур. Но я не сомневаюсь: она вначале даст «попробовать» оставшимся, сделает выводы, и уже только потом вступит в дело!

– Поживём – увидим. А что? Она действительно имеет возможность наблюдать за нами и сёстрами?

– Имеет. Папочка именно ей передал искусство работы с хрустальным шаром.

– Вот как. Интересно. А слышать то, о чём мы говорим, шар позволяет?

– Нет. Только – видеть.

– Отлично. Тогда давай договоримся сразу. О том, что будем делать, если…