Конан: нежданные приключения

И рано или поздно их «уважение», если его так назвать, друг к другу, ослабевает.

– То есть?

– Да ты уже и сама догадалась. То есть – они начинают грызться, как крысы в бочке. Или пауки в банке. Не суть. А суть в том, что в конце остаётся одна-единственная крыса. Победившая всех. И сожравшая всех. Сильнейшая!

И теперь, когда в бочке остался, так сказать, победитель, не отягощённый природным чувством «уважения» к своим сородичам, эту крысу-людоеда, а вернее – крысоеда, выпускают на волю! Просто вот так берут – и выпускают! И она, привычная теперь только к мясу своих сородичей, на них только и охотится! Уж можешь быть спокойна: поскольку крыс на том острове не осталось – метод работает!

– Погоди-ка… Но ведь остаётся всё-таки одна… Ну, та, которая – «людоед»?

– Верно. Но поскольку она – одна, и не может оставить потомство, она – не страшна. Напротив: хорошо, что она есть. (Уж как-нибудь с проблемами от одной крысы смириться можно!) Потому что когда приплывает новый корабль с партией новых крыс – их ждёт «тёплый» и «дружественный» приём!

– Я поняла. То есть, ты хочешь сказать, что отец…

– Я не знаю. Не уверен. Но ситуация выглядит именно так. Для меня, постороннего наблюдателя. А уж разбираться в ваших подлинных «чувствах» или семейных взаимоотношениях – избавьте, будьте добры! Меня эти дрязги и интриги не касаются.

– Да, я забыла. Ты же – простой, – Найда выделила это слово ироничным тоном, – наёмник! И сочувствовать кому-то, или помогать слабым в твои обязанности не входит!

– Вот именно. – Конан кивнул, – Ты очень точно сформулировала. Может, именно поэтому я и жив до сих пор. Потому что стараюсь сохранять голову – холодной. И выполнять работу – добросовестно. А сейчас довольно болтовни, и падай прямо на землю!

Поскольку варвар сказал это без всякого перехода, Найда на какое-то время застыла, остановившись. Но потом поняла, что глядящий им за спины и вверх киммериец не просто так отдал такую странную команду, действительно кинулась наземь! Ещё и подползя поближе к его ногам!

Киммериец и сам помог в этом девушке, буквально встав над ней, с обнажённым мечом в одной руке, и кинжалом в другой. Волчий оскал, появившийся на его лице, снизу, для Найды, выглядел особенно грозно! И наверняка вселял ужас и всем тем, кто рискнул бы напасть на такого противника!

Однако спикировавших с высоты нескольких сотен футов орлиц он своими крепкими белыми зубами явно не испугал. Потому что своим крепким клювам и острым чудовищно большим когтям они явно доверяли больше!

Во всяком случае, они с клёкотом, и выставив вперёд когтистые лапы, бросились на него, буквально толкаясь в воздухе, и мешая друг другу, настолько велико было желание побыстрее добраться до вожделённой добычи: тела своей незаконнорожденной сестры! Которой одного удара клювом, или когтистой лапы уж точно хватило бы!

Конану не раз приходилось воевать с несколькими врагами – а сейчас – и врагинями! – одновременно. И поскольку навыков владения телом хищных птиц у нападавших оказалось маловато, им не помогло и то, что весили они как добрые бараны, и в размахе крыльев имели шага четыре, и неподдельная злоба и вожделение горели в их глазах!

Так что вскоре одна из гигантских, поболее горного кондора, птиц, валялась на земле, с перерубленным до половины туловищем, истекая кровью, и вывалив рядом с собой внутренности. У второй оказалось отрублено крыло, и она, дико вереща, и вращая налитыми кровью глазами, пыталась теперь добраться до Найды уже с земли. А третья, более не то – глупая, не то – смелая, не то – просто медленная, попросту лишилась головы.

И то, что её шея была толщиной с бедро Конана, помехой для его могучего удара не явилось! Он, фыркнув про себя, отметил изрядную и беспочвенную самоуверенность нападавших – похоже, они и правда, надеялись просто взять его на испуг!

Та из орлиц, что осталась без крыла, пока Конан воевал с двумя её товарками, между тем почти достигла цели: её клюв сверкнул всего в паре дюймов от головы Найды, которая успела буквально в последний миг откинуться назад, вынырнув вдруг перед лицом Конана.

Конан реагировал мгновенно: его меч, словно действуя сам по себе, сверкнув молнией, ударил ему за спину, сам же киммериец даже не взглянул, куда попал, и попал ли. Но Найда подумала, что он и так понял, что попал куда надо: по сопротивлению удару!

Оставив меч торчать в груди последней птицы, киммериец с кинжалом в руке быстро оглядел окрестности, и небосвод. Расслабился. Почесал многострадальный затылок. Кинул короткий взор вниз:

– Ты цела?

– Цела.

– Не понимаю.

– Чего же это? – тон у Найды был усталый, и настороженный одновременно.

– Не понимаю, почему у твоего папочки настолько глупые доченьки. Не хочется верить, что остальные, ну, те, которые погибли раньше, были ещё тупее.

– С чего это они – глупые? – похоже было, что Найде обидно за сестёр. Пусть – сводные, но – сёстры же!..

– А с того, что пример Аннабель их ничему не научил. Зачем нападать днём на противника, у которого и меч, и кинжал, и отличная реакция?! И опыт?