Конан - не знающий страха

Он обрушил на нее шквал ударов, но она успешно защищалась мечом и кинжалом. Холодная улыбка искривила ее губы, когда она начала теснить аквилонца. Толпа ликовала, радуясь неожиданному повороту дела, и подзадоривала противников. В этот момент появился Куулво, ведущий за собой на цепи раба.

- В чем дело? Они что, не могли подождать немного?

- Эта девица решила посчитаться с Аксандриасом за какую-то старую обиду и напала на него.

- Она довольно искусно управляется с мечом, - заметил Куулво. - Может статься, у вас будет на одного человека меньше.

- Ну, этого-то я не допущу, - ответил Тахарка. - В конце концов, должен же я заботиться о своей репутации. Что скажут мои люди, если я позволю одному из них погибнуть, отстаивая свое достоинство?

Публика восторженно взвыла, когда Калья, сделав стремительный рывок, едва не пригвоздила Аксандриаса к стенке. Тот сумел уклониться, продемонстрировав чудеса ловкости, за что тоже был вознагражден одобрительным гулом публики: большинство зрителей считало, что он чересчур робок.

- С этим пора кончать, - сказал Тахарка. - Вольф, Гюнтер, ступайте на арену и прикончите девчонку.

Когда два светловолосых гандера показались на арене, со всех сторон послышались возмущенные крики:

- Нечестно!

Казалось, гандеры ничего не слышат. Калья прокляла все на свете, увидав их. Она ведь уже почти одержала верх над Аксандриасом: еще пять-шесть выпадов - и песенка аквилонца была бы спета. Она должна убить его прежде, чем друзья успеют прийти к нему на помощь! Однако аквилонец оказался быстр и умел в обращении с мечом. Замысел Кальи срывался.

Девушка встала так, чтобы за спиной у нее оказалась стенка. Гандеры приступали, сжимая в руках широкие тяжелые мечи. Аксандриас держался рядом с ними. Испуганное выражение его лица сменилось зловещей ухмылкой. Из толпы послышались негодующие крики, когда вокруг Кальи, ставшей внезапно такой слабой и уязвимой, начало стягиваться кольцо из трех здоровенных мужчин. И вдруг все стихло, когда на арену по-кошачьи мягко спрыгнул некто пятый. Он приземлился за спинами наступающих гандеров и Аксандриаса. Те резко обернулись, услышав его боевой клич.

- Зря рассчитывали на легкую победу, собаки! - прорычал Конан. Попробуйте-ка одолеть того, кто элю предпочитает кровь гандеров!

- Киммериец! - рявкнул Гюнтер. - Прежде чем позабавиться с твоей девкой, мы изрубим тебя на кусочки!

Гандеры напали на Конана, а Калья снова начала атаковать Аксандриаса. У нее чуть слезы не брызнули от радости, и не потому, что Конан спас ей жизнь, а потому, что у нее появился еще один шанс рассчитаться с Аксандриасом.

Толпа неистовствовала, вопила и заключала пари. Только два человека наблюдали за происходящим со спокойным холодным расчетом. Куулво спросил:

- Подсобить им, хозяин?

- Пожалуй, не стоит, - отозвался Тахарка, поглаживая бороду унизанной кольцами рукой. - Для такой арены шесть человек - это явный перебор. Слишком велика опасность получить случайную рану, какой в этом прок? Нет, конечно, трое наших справятся с этими двумя.

- Не знаю, не знаю, - протянул Куулво. - Этот киммериец и мне бы доставил хлопот.

Тем временем на арене шла яростная схватка. Каждый жаждал крови своего противника и не согласился бы на меньшее. Гандеры атаковали Конана с двух сторон, и ему приходилось нелегко. Киммериец держал свой меч обеими руками, проявляя чудеса ловкости, парируя обрушившийся на него шквал ударов.

Один из гандеров на секунду потерял равновесие, столкнувшись с Аксандриасом, и Конан не упустил свой шанс. Он вонзил меч в грудь Вольфа с такой силой, что он вышел с другой стороны, легко пробив доспехи. Его брат Понтер дико взвыл и удвоил натиск.

Управиться с одним противником уже не составляло для Конана большого труда. Он легко парировал удары Гюнтера, но, когда занес меч, чтобы нанести последний удар, неожиданно поскользнулся в лужи крови. Конан, обладавший невероятной ловкостью, почти сразу выправился, но момент был упущен, и меч Гюнтера грозил поразить его.

В это время, увлекшийся атакой, Аксандриас не рассчитал, и Калья сильным ударом бросила его наземь. Теперь, когда он был беспомощен, Калья медлила, предвкушая радость последнего удара. И тут она увидела меч Гюнтера, готовый пронзить Конана. Инстинктивно девушка повернулась и всадила кинжал в не защищенную доспехами полоску кожи под мышкой Гюнтера, а затем пресекла его крик боли ударом меча по горлу.

Обернувшись, чтобы прикончить Аксандриаса, она увидела, что тот проворно выкарабкивается по ступенькам с арены. У Кальи вырвался вопль отчаяния, и она бросилась следом за аквилонцем. Конан не отставал от нее. Все обитатели постоялого двора разразились неистовыми криками восторга, когда дерущиеся выскочили наверх.

- Пять тысяч! - вскрикнул хозяин постоялого двора, подбегая к ним. Пять тысяч за каждое выступление! Мы все разбогатеем!

Конан пнул его с такой силой, что толстяк отлетел в сторону, как перышко.