Конан из Киммерии

Натала совсем забыла, что на ней нет ни клочка одежды — впрочем, ее это нимало не смущало, — но, вспомнив о жаре и палящем солнце, которыми встретит их пустыня, она поспешила набросить на себя шелковую накидку. Киммериец тем временем подошел к окну и, презрительно сплюнув, без труда выломал решетку, выкованную из какого-то золотистого металла. Опоясав бедра Наталы веревкой, он затянул петлю, перенес девушку за зеленоватый парапет и осторожно спустил ее на веревке вниз. Когда она высвободилась из петли, он втащил веревку наверх и привязал к ней кувшин с водой. Когда кувшин оказался у девушки, по веревке быстро съехал сам киммериец.

Как только он ступил на землю, Натала вздохнула с облегчением. Они стояли у подножия городской стены под бархатным куполом звездного неба, лицом к безбрежной пустыне. Девушка понятия не имела об опасностях, подстерегавших их далее, но сердце ее пело от радости, ибо они покинули наконец этот чуть было не убивший их город.

— Если найдут веревку, могут отправить за нами погоню, — буркнул Конан, забрасывая за плечо кувшин, — хотя мне кажется, что они теперь и шагу ступить из города побоятся. Ладно, юг там. Идем.

Конан с нежностью, совершенно не характерной для него, взял Наталу за руку, и они направились в пустыню, не оглядываясь на холодно поблескивавшую за их спинами стену Ксутала.

— Скажи, Конан, — осмелилась спросить Натала, — ты там, в черном коридоре, нигде не видел Талис?

— Было темно, я вообще ничего не видел, но ощупывал путь перед собой и знаю, что там никого не было.

— Хотя она чуть было не замучила меня насмерть, — шепнула девушка, — но мне жаль ее.

— Это так все принимают гостей в этом проклятом городе! — воскликнул гневно варвар, но тут же успокоился, — Ничего, нас они надолго запомнят. Их кишки и мозги размазаны чуть ли не по всему городу, а этому их Тогу, думаю, досталось похуже даже, чем мне. В конце-то концов мы не так уж и плохо выпутались из всей этой истории. Есть вода, знаем, где искать оазис. Меня, правда, изрядно исполосовали, да и у тебя на спине сплошь рубцы от бича…

— Это ты виноват! — вспыхнула бритунка. — Если бы ты не пялился, разинув рот, на эту стигийскую кошку…

— О Кром! — проворчал варвар. — Надо, чтобы небо на голову обрушилось, лишь тогда заставишь женщину забыть о ревности. Я, что ли, виноват, что стигийка в меня влюбилась? Все вы, женщины, такие…

Колодец черных демонов (рассказ, перевод А. Кононова)

Оставив за спиной Ксутал, Конан продолжил свой путь по южным равнинам Черных королевств. А поскольку чернокожие народы прекрасно помнили Амру-Льва (они знали Конана под этим именем), ему было нетрудно достичь берега, который он в прошлые времена разорял вместе с Белит. Там случайно оказался корабль пиратов с Барахских островов, что лежат к юго-западу от Зингары. Морские разбойники охотно приняли опытного воина в свои ряды.

Долгое время он плавал и сражался вместе с ними. Однако ему, послужившему в огромных, спаянных железной дисциплиной хайборийских армиях, барахские ватаги кажутся слишком слабыми, чтобы достичь с их помощью своей главной цели. Вдобавок в Картахе он ухитряется испортить отношения с атаманами сразу нескольких шаек и вынужден бежать посреди ночи…

1

Тонкие губы кордавской красавицы полураскрылись в зевке, вытянулись длинные изящные ноги. Санча устраивалась поудобнее на шали с горностаевой оторочкой. Та шаль была расстелена на юте каракки — сплошь позолоченное эбеновое дерево и узорчатые кхитайские шелка с золотой бахромой.

Санча уже давно пребывала в блаженной праздности. Она вполне отдавала себе отчет, что вся команда каракки, от бушприта до рулевого весла, не сводит с единственной девушки на борту судна налитых багровым вожделением глаз; точно так же она вполне отдавала себе отчет, что от этих похотливых взоров тут нигде не спрячешься, они прямо-таки прожигают ее недлинное шелковое платье, стремясь добраться до восхитительно нежной кожи и потрясающе плавных линий роскошного женского тела.