Конан из Киммерии

Цепким шагом жителя предгорий он продвигался по ежеминутно меняющемуся цветистому потоку из улицы в улицу. Оборванные туники попрошаек задевали отделанные горностаем халаты надменных купцов и вышитый жемчугом атлас богатых куртизанок. Черные рабы-исполины брели, расталкивая темнобородых шемитских странников, прибывших из дальних городов, одетых в лохмотья кочевников из ближних пустынь, торговцев и искателей приключений, стекающихся сюда из самых разных стран Востока.

Местное население было не менее разношерстным. Когда-то, несколько веков тому назад, эти земли были завоеваны стигийцами, которые расширили свою империю, захватив восточные пустыни. До их прихода Замбула была всего лишь маленьким торговым поселением — одним из многих в кольце оазисов. Обитателями ее были в основном потомки кочевников. Стигийцы превратили ее в большой город, осев здесь сами и приведя с собой шемитских и кушских рабов. Многочисленные караваны, пересекавшие пустыню с востока на запад и в обратном направлении, принесли городу богатство и способствовали еще большему смешению рас. Затем страну завоевали туранцы, пришедшие с востока. Их конница отодвинула границы Стигии, и теперь вот уже на протяжении жизни целого поколения Замбула была самым западным аванпостом Турана, которым правил туранский сатрап.

Вавилонское смешение самых разнообразных говоров и наречий, разноязычные крики и галдеж, неустанно меняющиеся картины причудливо переплетающихся улочек Замбулы впечатляли даже видавшего виды киммерийца. То тут, то там раздавался стук копыт и бряцание металла — это группы туранских всадников вклинивались в толпу. Конники были высокими, гибкими воинами с горбоносыми темными лицами и кривыми саблями. Люди разбегались из-под копыт их лошадей, так как они были завоевателями и властителями Замбулы. А высокие угрюмые стигийцы держались в стороне и, стоя в тени, смотрели исподлобья, памятуя о своей былой славе. Разноплеменному же населению было мало дела до того, какой царь вершил их судьбы. Им было все равно, обитал ли он в мрачной Кеми или в блистательном Аграпуре. Замбулой правил Джангир-хан, и, как передавали люди шепотом, любовница сатрапа Нефертари правила самим Джангир-ханом. Народ же жил своей жизнью, как делал это испокон веку. Пестрая уличная толпа все так же радовала глаз мириадами цветов и оттенков, люди щеголяли нарядами, торговались, спорили, играли в азартные игры, выпивали и любили, как делали это всегда на протяжении веков, с тех пор как башни и минареты Замбулы поднялись над песками Харамуна.

Бронзовые фонари, украшенные хищными драконами, уже зажглись на улицах, когда Конан добрался до дома Арама Бакша. Таверна была последним обитаемым жилищем на улице, ведущей на запад. Обширный сад с густо разросшимися финиковыми пальмами был обнесен стеной. Он отделял таверну от домов, расположенных восточнее. К западу от гостиницы также возвышалась пальмовая роща, сквозь которую улица, превращающаяся здесь в дорогу, вела дальше в пустыню. Через дорогу напротив таверны тянулся ряд пустующих хижин, разбросанных в тени беспорядочно растущих деревьев. Их обитателями были только крысы и шакалы. Когда Конан спустился на дорогу, ему показалось странным, почему нищие, столь многочисленные в Замбуле, не приспособили эти пустующие дома для ночлега. Огни остались далеко позади. Здесь фонарей не было, за исключением одного, висящего перед входом в таверну: только звезды, мягкая пыль на дороге, в которой утопали ноги, да шелест пальмовых листьев в легком пустынном бризе.

Вход в заведение Арама располагался не со стороны дороги, а находился в аллее, которая соединяла таверну с садом финиковых пальм. Конан нетерпеливо дернул шнур колокольчика, свисающий за фонарем, и, неудовлетворенный его звяканьем, заколотил рукоятью своего меча в обшитые железом ворота из тикового дерева. Приоткрылась низенькая калитка, и в ней появилось черное лицо.

— Открывай, проклятье на твою голову! — потребовал Конан. — Я гость. Араму заплачено за комнату, и я займу ее, клянусь Кромом!

Черный вытянул шею, чтобы осмотреть освещенную только звездами дорогу за спиной киммерийца, после этого он открыл ворота, не говоря ни слова. Пропустив гостя, он вновь тщательно запер их на замок и задвинул засов. Стена была необычно высокой, но в Замбуле было много воров, а дом на краю пустыни, вероятно, нуждался еще и в защите от ночных набегов кочевников. Крупными шагами Конан прошел через сад, где в свете звезд покачивались крупные бледные соцветия, и вошел в небольшой зал, где за столом сидел стигиец с бритой головой книжника, размышляя о невыразимых тайнах бытия, а в углу пререкались, играя в кости, несколько человек неопределенного вида и рода занятий.

Арам Бакш вышел навстречу, мягко ступая. Это был тучный, осанистый мужчина с черной бородой, спускающейся на грудь, большим крючковатым носом и маленькими черными бегающими глазами.

— Не желаешь ли перекусить? — спросил он, — Или подать вина?