Конан и райская яблоня

Он вообще не знал, понимает ли его этот самый Мбонго — может, он вообще не знает местного языка, и зря Конан заговорил именно на нем. Но уж горских наречий Мбонго не знает точно, а пытаться выудить из глубин памяти что-либо на диалекте черных королевств Конан не рискнул — практики не было давно и получиться могло что-то совсем уж непотребное. В конце концов, всегда остается второй вариант. Хотя, конечно, хотелось бы обойтись без лишнего шума, поскольку потом предстоит сюда еще возвращаться — девушка может себе думать что угодно о ценности своих побрякушек, но покидать гарем насовсем без вожделенного и хорошо оплачиваемого дерева Конан не имел ни малейшего намерения.

Показалось или нет, что огромная черная спина слегка шевельнулась?..

Конан затаил дыхание. Повторил — так же, в пространство:

— Девочка-то хорошая…

Не показалось — Мбонго опять шевельнул огромными плечами, словно выточенными из черного базальта. Вздохнул.

Он — понимал.

Не только местное наречие. Местные неписанные правила — тоже.

Это молоденькая глупенькая девочка, с местными обычаями знакомая мало и даже горцев считающая хорошими, может не понять, как отреагирует здешний муж и хозяин на внезапное таинственное исчезновение у строптивой жены всех подаренных им драгоценностей. Совпавшее, к тому же, с не менее таинственным исчезновением доверенного ее попечению и вроде бы больного слуги. Вряд ли этот купец добился бы своего положения, не умей он считать, а уж сложить настолько простейшие два и два сумел бы и самый распоследний школяр…

Мбонго повернулся к Конану лицом — медленно так повернулся, словно действительно был каменным истуканом, оживленным неведомой колдовскою силой. Помолчал, глядя сверху вниз — на черном провале лица жутковато светились белки. Внезапно резко повернул голову в сторону — из темноты беззвучно вынырнула запыхавшаяся девушка, прижимавшая к груди обеими руками какой-то светлый то ли тюк, то ли ворох непонятных тряпок.

— Вот! Я принесла! Подойдет? Это нам дали шторы делать, но пока еще не разрезали! Он длинный, два моих роста! Подойдет?..

Она отпустила одну руку, и ворох развернулся по земле длинной широкой лентой скользкого шелка. На какое-то мгновение Конан оглох — так сильно ударила в голову кровь, словно пудовым кулаком уличного бойца, да прямо по уху. Он узнал этот шелк с первого же взгляда. У славного Мбонго на эту ночь, похоже, был свой собственный план, и шелковой тряпке в этом плане отводилась не последняя роль.

Таких совпадений не бывает.

Похоже, кто-то на небесах вдруг непонятно с чего заинтересовался копошащимися на земле букашками и решил вмешаться. То ли действительно захотел из одному ему понятных соображений помочь, то ли просто наскучил людской нерасторопностью и решил слегка подтолкнуть, запланировав все именно на эту ночь. Как бы то ни было, тормозить и сомневаться в подобной ситуации не стоило, поскольку подобное поведение оказывалось уже не просто глупостью, а самым настоящим богохульством. Впрочем, даже если это и простое совпадение, упустить его — глупость не меньшая…

Внезапно Мбонго наклонился и одним движением сгреб в охапку девушку вместе со всем принесенным ею шелком. Оказавшись на высоте мбонговского плеча, она было слабо пискнула, но огромный черный палец прижался к ее губам и писк более не повторился. Конан скривился завистливо — ему для этого в свое время всей ладони не хватило, а тут, гляди ты, одним, понимаешь, пальчиком…

Мбонго шевельнул пару раз каменными мускулами, пристраивая оторопевшую слегка, но совсем не испуганную девушку у себя на плече поудобнее, кивнул Конану и деловито зашагал в темноту. Конан рванулся следом. Он не понял, что именно задумал черный великан, но был готов рискнуть. Тем более, что выхода пока все равно не было — без провожатого или хотя бы лунного освещения он бы в этом саду не нашел и своей задницы, не то что северной стены…

Впрочем, пока что северная стена откладывалась. Та, к которой вывел их Мбонго, была восточной. Чем он руководствовался при выборе направления, Конан понял сразу, как только внимательнее пригляделся к оплетающим стену лианам — цветов на них было намного меньше. То ли почва в этом углу похуже была, то ли солнца поменьше — или, наоборот, жарило оно тут безжалостней. Или же просто камень в стене другой был, и не очень этот камень лианам по вкусу пришелся. Но, какова бы не была причина, Конан на обозримом участке смог обнаружить не больше десятка крупных белых граммофонов, да и то большинство из них еще не успели раскрыться, пребывая в сонном дневном состоянии свернувшегося бутона.