Конан и день льва (CB)

Но что теперь делать? Этот вопрос встал перед ним во всем его сакральном значении и от ответа на него зависела не только его жизнь, но и будущее Пуантена, а, может, и всей Аквилонии. Еще было не поздно повиниться перед Нумедидесом, сложить свой меч к его ногам и покорно ждать решение короля. Но, что это могло быть за решение? Даже, если Нумедидес и сделает вид, что простил его, так ведь он потребует за это полного подчинения, в том числе, выдачи Конана или объединения с королевскими войсками. А что дальше? Разве можно верить слову Нумедидеса? С огромной долей вероятности он рано или поздно окажется в Железной башне…

Граф поднялся на ноги и прошелся по кабинету. Второй вариант — продолжить борьбу, но он не знал, где сейчас Конан, Гродер и Просперо, и сколько повстанцев вообще сумело уцелеть и не попасть в плен. Возможно, вся Повстанческая армия разбежалась, кто куда и перестала существовать…

Так и не придя ни к какому решению, граф позвонил в серебряный колокольчик и приказал пригласить к нему Публия.

Встревоженный экс-казначей, знал уже о постигшей повстанцев неудаче и тоже был в растерянности от осознания бессилия каким то образом повлиять на сложившуюся ситуацию.

— Думаю, — сказал толстяк, — сейчас не стоит предпринимать каких-либо активных действий. Король, хоть и безумен, но он не двинет свои легионы на штурм Терроны, пока не разберется, где Конан и повстанцы. Тем временем и сам Конан выйдет с нами на связь. А что делать дальше, будет видно.

Собственно говоря, и сам граф склонялся к такой же мысли, так как она казалась в данной ситуации единственно правильной. В самом деле, как бы Нумедидес не хотел с ним расправиться, но на штурм Терроны в ближайшее время он не отважится, следовательно, есть время, чтобы обдумать свои дальнейшие действия.

* * *

Но не один Троцеро в эту ночь не сомкнул глаз. Граф Каллиодис, которому его соглядатаи в войске принца Нумитора донесли о поражении повстанцев, реально опасался, что его связи с Конаном и Троцеро могут всплыть наружу, ведь поездки Леруса Витро в Пуантен вряд ли прошли незамеченными для лазутчиков Вибия Латро. Граф решил отправить своего офицера для особых поручений куда-нибудь подальше, а самому оставить Тарантию и вернуться в Шамар, графом которого он являлся. Что касается Конана, то он решил предоставить его собственной судьбе. Если киммериец сумеет оправиться от поражения и создаст новую повстанческую армию, с ним можно будет восстановить контакты, а если нет, то и контакты эти не нужны. Зайдя к Вибию Латро он как бы невзначай сказал, что собирается уехать в Шамар, где у него накопилось немало нерешенных дел, но не хочет беспокоить короля, у которого и так много забот. Канцлер пообещал, что, если Нумедидес будет им интересоваться, то он ему скажет, что граф в Шамаре. Дружески попрощавшись с Вибием Латро, граф в тот же день убыл в Шамар.

* * *

Хотя Конан не мог, подобно Дагоберу, читать мысли других людей, тем более, на расстоянии, он, тем не менее, прекрасно осознавал, что простая осторожность требовала от обоих графов дистанцироваться сейчас и от него, и от восстания вообще. Он не упрекал за это ни Троцеро, ни Каллиодиса, понимая, что они рискуют не только своей головой, но и судьбами своих графств. С другой стороны, приобретя определенный полководческий опыт, он стал мыслить шире и понял, что в глубине души каждый из них преследует свои интересы. Поэтому Конан решил впредь минимизировать опеку со стороны Троцеро и Каллиодиса, дав себе слово принимать решения самостоятельно и рассчитывать только на свои силы и возможности. Но все эти благие намерения он решил оставить на будущее, а сейчас важнее всего было выяснить, где находятся Гродер, а также Сагитай и Аримунд со своими лучниками.

— Я уверен, что все они опять собрались у брода через Алиману, — высказал предположение Просперо, — более удобного места трудно найти. В случае угрозы со стороны королевских войск всегда можно уйти в Зингару, где, хотя и разоружат, но не бросят в Железную башню.

— Там они или нет, — согласился Конан, — но нам самим есть смысл отойти туда, не прятаться же в этой пещере до скончания веков.

Построив своих людей, Конан провел им смотр. Конница Просперо выглядела вполне боеспособной, только у некоторых всадников не хватало копий. Что касается остальных, то это было довольно жалкое зрелище, однако киммериец надеялся, что со временем и они восстановят свой боевой дух. Как никак, большинство уже ветераны нескольких сражений и стали настоящими профессионалами военного дела.

Оставив здесь конный разъезд на тот случай, если появятся еще повстанцы, убежавшие от королевских войск, Конан и Просперо повели своих людей к Алимане. Действительно, не успели они подойти к холму над рекой, как навстречу им выехали туранцы Сагитая. Выяснилось, что здесь же находятся Гродер и боссонские лучники.

— Мы не стали переходить на ту сторону Алиманы, — объяснил барон Аквилонский после взаимных приветствий, — там появились разъезды пограничной стражи Зингары. Поэтому решили разбить лагерь здесь, на нашем берегу.