Конан и день льва (CB)

Граф и сам был не против народной революции, вознесшей бы на королевский трон достойного человека, которым в то же время было бы легко управлять, самому оставаясь в тени. Для такой роли генерал Конан годился как нельзя лучше: герой, обезопасивший страну от пиктов, любимец народных масс, способный полководец, невинная жертва короля-безумца… Но в то же время человек, не имеющий опыта государственного управления и вынужденный быть послушным исполнителем воли своего наставника. Каллиодис всегда предпочитал оставаться за кулисами событий, чтобы оттуда управлять послушными его воле марионетками…

Улыбнувшись своим затаенным мыслям, граф попрощался с Публием и удалился, разрабатывая в уме план освобождения генерала. Действовать надо было быстро, он не хуже Публия знал, что в Железной Башне долго никто не задерживается.

… Конан пришел в себя лишь утром следующего дня. Сознание медленно возвращалось к нему и все окружающее он воспринимал будто сквозь зыбкий туман. Голова невыносимо болела и была такой тяжелой, словно, весила целый квинтал. Он попытался подняться, но ватные ноги его не слушались. С трудом ему удалось лишь подползти к стене и сесть, опершись об нее спиной.

— Где я? — эта мысль первой пришла ему в голову, но понять, где он находится, генерал не мог. Он сидел на железном полу, опершись на железную стену, в самом верху которой виднелось крохотное окошко, и из него лился солнечный свет. В голове у Конана понемногу стало проясняться и он вспомнил пир, кубок с вином, поднесенный королем, внезапное желание уснуть…

— Так вот в чем дело! — догадался киммериец. — Этот негодяй опоил меня сонным зельем.

Теперь, когда он вспомнил, что с ним произошло, соображать стало легче. Шум в голове тоже начал понемногу стихать, зрение восстановилось и киммериец снова попытался встать на ноги. В этот раз со второй попытки у него это получилось. Держась за стену, он стал обходить помещение кругом, пока не нащупал в стене дверь, закрытую снаружи. Само помещение диаметром не превышало десяти локтей, в нем не было ни кровати, ни стола, ни табурета. Голая железная комната круглой формы.

— Железная Башня? — вдруг пришла в голову мысль. Конан знал о ней, она возвышалась над городом и видна была отовсюду. А еще он слышал рассказы о том, что тех, кого помещали в Железную Башню, больше никто никогда не видел.

— Но почему? — молотком билась в голове мысль. — За что?

Ладно, случись это лет двадцать тому назад, было бы понятно. Но сейчас он герой, генерал, его популярность у народа, пожалуй, выше чем у любого королевского сановника… Так, может, в этом и разгадка? Его бросили сюда по чьему-то злобному навету…

Другого объяснения случившемуся он не находил. Королевский двор напоминал скопище пауков в банке, которые грызутся между собой. Здесь царили притворная лесть, коварство, интриги и доносы, проще говоря, шла перманентная война всех против всех. Конан не мог бы продвинуться в должности и звании, если бы был полностью чужд интригам, но все же он предпочитал поступать честно, а там, где владычествуют интриги и коварство, такой путь вел в никуда. Или в Железную Башню…

Погрузившись в размышления, он даже не услышал сразу, как снаружи загремел ключ в замке и в распахнувшуюся дверь вошел какой-то щеголеватый офицер в шляпе с плюмажем, кожаной кирасе и штанах из плотной ткани синего цвета. На ногах его были высокие сапоги для верховой езды, а на широком поясе в ножнах висел меч. Сам он вряд ли был старше тридцати лет.

— Отнять меч у этого франта и с боем вырваться отсюда! — подумал Конан, вновь обретая утраченную было надежду возвратить себе свободу.

— Не нужно на меня нападать! — улыбнулся офицер, разгадавший мысли, промелькнувшие на лице киммерийца. — Я и сам хочу помочь тебе бежать, следуй за мной.

Но Конан не тронулся с места.

— Откуда мне знать, что за дверью меня не ждут убийцы? — глухо спросил он.

Офицер обнажил меч и протянул его рукоятью вперед.

— Возьми его и иди за мной! — он повернулся и направился к двери. Конан с мечом в руке последовал за ним. Не подчиниться в этот раз было бы глупо. Ощущение ребристой рукояти меча в ладони, сразу же придало ему уверенности. Они спустились по винтовой лестнице вниз, никого не встретив, потом прошли по каким-то коридорам и, вновь поднявшись по лестнице, оказались на крепостной стене. Офицер подошел к самому ее краю. Внизу, обдавая брызгами основание стены, бился и ярился бурный Хорот.

— Если прыгнуть вон туда, где вода кажется темнее, — показал рукой офицер, — то попадешь в глубокий омут. Оттуда течение само вынесет тебя на поверхность примерно в фарлонге отсюда. Проплывешь еще немного и увидишь привязанного у правого берега к дереву у самой воды вороного жеребца. В его переметных сумах найдется все необходимое: немного денег, меч, сухая одежда, припасы на дорогу для тебя и коня. А теперь прошу вернуть мой меч, он мне еще может пригодиться.

— Но как же ты? — спросил Конан, возвращая оружие. — Спасая меня, ты рискуешь жизнью.