Конь в малине

И тут мне пришел в голову третий вариант. От которого меня бросило в дрожь. Если кто-то из мафиозников шел по моим следам, он вполне мог выйти на Пискунову и Савицкую. После чего им вполне могли воткнуть перо в грудь. Или пустить пулю в затылок. Или, если Пал Ваныч не поверил в мою трагическую гибель во время ночного пожара, установить за дамами наблюдение, а когда я к ним сунусь, взять меня еще раз. Только теперь не для утюговых игр, а для шприц-тюбика с вилфагом… Нет, показываться мне ни у Пискуновой, ни у Савицкой ни в коем случае нельзя!

В стекло автомата постучали.

– Простите, дяденька, вы уже закончили разговор? – поинтересовалась кокетливо девчонка-подросток в мини-юбке и безрукавке. Правое плечо ее украшала татуировка – лысый тип с гитарой наперевес.

Я вышел из будки, перекинулся с барменом парой фраз, взял чашку кофе и сел за свободный столик.

Итак, к мамашам путь пока заказан. А что есть в загашнике еще?.. Есть материалы, скачанные из компьютера в подвале клиники, но для подхода к ним нужен хакер, которого нет… Есть гипнотизер, сделавший из меня Арчи Гудвина. Возможно, с его помощью я мог бы добраться до того, кто стоит за моими похитителями, однако выхода на гипнотизера нет… Есть Инга, которая могла бы вывести на него, однако боюсь, обращаться к ней – все равно что вырыть себе могилу. Я даже позвонить не могу: где гарантия, что Ингин телефон не прослушивается или что она не сдаст меня?.. Есть еще хозяин сгоревшей дачи, некий Величко, к которому без риска для собственного здоровья напрямую тоже не подойти … Вот и получается, что я в полном тупике. По крайней мере, если буду работать в одиночку. А где взять помощника? Обратиться в частное сыскное агентство? Можно, конечно…

И тут мне на ум пришла еще одна дельная мысль.

Я залпом допил кофе и ринулся в освободившуюся телефонную будку. Набрал номер, по которому уже звонил сегодня. Мне ответил женский голос:

– Да?

– Бакланова, пожалуйста!

– Минутку!

Пауза длилась не минутку, а секунд пятнадцать.

– Алло! – зазвучал в трубке знакомый жизнерадостный голос, сопровождаемый щелчком. – Бакланов слушает!

– Это опять Андрей Воронов из «Ведомостей». Я вам уже звонил сегодня…

– Помню. Чего тебе?

– Про Величко что-нибудь узнали?

– Узнали.

Я добавил в голос наглые нотки:

– Со мной информацией не поделитесь? Торжественно клянусь, что плагиата не будет.

– В этом я, дорогой мой, и не сомневаюсь. – Послышался легкий смешок.

– Почему? – Мне не удалось скрыть удивление.

– Потому что ты не журналист. Потому что я звонил Волынскому. Потому что нет у него никакого Воронова. И вообще новичков нет… Ты такой же Воронов, как я – президент страны! И либо ты говоришь, что за интерес у тебя к Величко, либо я вешаю трубку.

Ура, парень не глуп и осторожен. Подходящие качества для бойца невидимого фронта.

– Чего молчишь?

– Думаю, – сказал я медленно. – Пытаюсь переварить добытую информацию.

– Ну-ну… Переваришь – звони!

– Подожди! – Я тоже перешел на «ты». – Я и в самом деле не журналист. Но ты-то – журналист! И можешь получить в свои руки настолько сильный материал, что премия… Какие там у вас премии? За лучшую публикацию года…

– «Золотое перо».

– Так вот это самое «Перо» у тебя в кармане!

– «Золотое перо» я уже дважды получал, – презрительно проговорил Бакланов, однако в голосе его зазвучал интерес. – «Пулитцеровка» – еще куда ни шло… Так чего ты хочешь?

– Встретиться и поговорить.

– Где и когда?

– Назначь сам. Я, в отличие от тебя, человек свободный… А если место не устроит, скажу.

– А как лучше? Чтобы побольше было народу вокруг или поменьше?

– Мне главное – убедиться, что ты не притащил за собой хвост, – сказал я.

– Экий ты серьезный! – Бакланов легонько присвистнул. – Похоже, есть смысл варить с тобой кашу!.. Тогда давай через два часа на шестом километре шоссе «Сертолово – Агалатово»… Знаешь такое?

Я откуда-то знал.

– Да.

– Тогда у километрового столба. Договорились?

– Договорились. Только не забудь стереть запись нашего разговора. – Я повесил трубку.

И рисковать парень не боится!.. Впрочем, у профессионального журналиста всегда есть нюх на подходящий материал. А я рискую не меньше!..

32

Прежде чем отправиться на встречу с Баклановым, я заехал на проспект Тореза и все-таки отвалил прилизанному хлыщу, чьим именем сегодня уже не раз назывался, шестьсот рублей. За все в этом мире приходится платить. За любовь – верностью, за надежду – испытаниями, за веру – героической смертью. А за уверенность в собственной безопасности – хотя бы шестью сотнями в наличке…

– Вы приняли правильное решение, – сказал Андрей Воронов перед тем, как познакомить меня с работой портативного – размером с диктофон – искателя.

– Я никогда не ошибаюсь, – соврал я в ответ.

Он сделал вид, будто поверил. Клиент во всем прав! Даже в самонадеянности…

Возле километрового столба с табличкой «6» я остановился за пятнадцать минут до назначенного времени. Закурил, равнодушно оглядывая проезжающие мимо машины, еще раз все обдумал. Менее опасного варианта не было.