– Служащий комитета по охране здоровья матери и ребенка?.. – Она усмехнулась. – Пособие на новорожденного, случаем, никому не выплатил? А то, конь в малине, придется ломать голову, по какой статье провести расходы.
– Неужели комитет с подобным названием и в самом деле существует?
– Не думаю. Насколько мне известно – нет. Есть просто комитет по здравоохранению.
– Спасибо за консультацию, – сказал я.
Мы ходили вокруг да около, и, возможно, она понимала, что я это тоже понимаю. Но правила этой игры задавали не мы, и не нам их было отменять. На мой взгляд, по крайней мере, время для отмены еще не наступило…
– Заберешь отмычки?
– Заберу… Если при следующем обыске у тебя их найдут, могут и настучать. Тогда возникнут неприятности с властями… Ты же понимаешь, что все эти гипнообработки по существующему законодательству могут быть расценены как преступление против личности. Тебя-то просто вышлют, а у Пал Ваныча могут появиться лишние расходы. Непредвиденные взятки в смету не заложены.
– Интересно, – сказал я, – а как вы закладываете предвиденные взятки?
– В качестве представительских расходов, разумеется!
Мне стало скучно. Я сел на ручку кресла и притянул эту роскошную женщину к себе.
– Теперь понятно, почему мы, американцы, никогда не понимали экономическую политику ваших правительств… Пойдем-ка лучше в постель! Мой конь соскучился по малине. Очень соскучился!
– Подожди!
Но я уже опять запустил руку в разрез под мышкой и шатром накрыл ее левую грудь. Инга вздрогнула, закинула руки за голову и обняла меня за шею. Ладони у нее были сухими и горячими.
Хорошо, что в постели ходить да около – не значит пытаться обмануть друг друга. Это всего лишь прелюдия к главному, и чем дольше она длится, тем больше распаляет страсть тебя и твою партнершу. Моя ладонь скользила по телу Инги, старательно избегая главных точек. Спина, живот, ягодицы, внутренняя поверхность бедер. И снова спина, живот… И только когда Инга начала выгибаться, поднимая таз, я навалился на нее и стиснул ее груди так сильно, что она застонала и прикусила губу. Вот тогда конь и устремился в малину.
23
Поужинать сегодня решили в номере. Ели жаркое с черносливом, пили шампанское.
Все было в ажуре. Кроме одного: я не мог отделаться от мысли, что с каждым сказанным словом, с каждым движением приближается минута расставания. Спарились и разбежались… Вот сейчас мы доедим жаркое, допьем шампанское, Инга посмотрит на часы и скажет: «Ну все, америкен бой. Я побежала».
– Я сегодня остаюсь до утра, – сказала она. – Закажи еще шампанского.
У меня отвалилась челюсть.
– А как же твой муж? С осиновым колом…
– С каким еще колом?
Я рассказал ей про стрелу Амура и про осиновый кол.
Она расхохоталась:
– Я не замужем, глупый. А ты о себе слишком высокого мнения.
– Так уж и слишком, – поддразнил я.
Она вдруг перестала улыбаться:
– Нет, конечно, не слишком. Наверное, твой рассказ был бы верен, окажись я замужем. До сих пор считала, что мужчина в доме – источник лишних хлопот. Деловая женщина должна в первую очередь думать о работе, а потом уже о любви.
– Теперь ты так не считаешь? – Мне опять казалось, что наши слова ничего не стоят, что за ними стоит совсем не сексуальный интерес. По крайней мере, с ее стороны…
– Не знаю… – Инга погрустнела. – От работы ведь меня никто не освобождал.
Ради этой работы ты и остаешься до утра, подумал я. Спарились и не разбежимся. И еще раз спаримся. Но потом все равно разбежимся!
– Встреться ты мне лет десять назад, возможно, все было бы теперь по-другому. – Инга мотнула головой, отгоняя какое-то, не слишком приятное воспоминание. – Закажи еще шампанского. У меня хватит денег.
Если ты работаешь на мафию, торгующую детскими смертями, у тебя хватит денег не на один такой вечер, подумал я. Но как ты будешь жить потом?..
Меня вдруг охватило желание вырвать ее из этой трясины и увезти в Штаты, чтобы родила мне четверых детей, и to fuck him, босса, и мою работу, найду себе другую!..
– Над чем задумался, америкен бой? Закажи еще бутылку!
И желание увезти ее в Штаты пропало, испарилось, как роса на утреннем солнце.
Я позвонил в ресторан, заказал шампанского и фруктов. Мне очень не нравилось, что заказ оплатит женщина, что я все больше утверждаюсь в роли жиголо. Но расплатиться самому – значило вызвать неприятные вопросы. Или, по крайней мере, снова начать игру вокруг да около. И отнюдь не в любовной прелюдии…
Когда посыльный принес корзину и мы выпили по бокалу, Инга, хрустя яблоком, спросила:
– Ты никогда не жалел, что выбрал такую профессию?
– Бывало, – сказал я. – Когда оказывалось, что преступник переиграл тебя по всем статьям и дело рассыпается, я жалел, что, к примеру, не торгую косметикой или подержанными автомобилями. Впрочем, в такие минуты мне казалось, что и коммивояжер бы из меня вышел никудышный, что я зря родился на свет и место мне…
Я замолк. Потому что лгал. Потому что у нас с боссом не было ни одного такого случая. Иначе бы мы не стали всемирно известной парой!
Но Инга ждала именно этих слов.