Читаем Конь в малине полностью

Раскатов удовлетворенно потер руки и встал:

– Зачем нам деньги? От преступников не откупаются, их берут и сажают.

Он успел сделать в мою сторону только один шаг и тут же замер, поскольку я прекратил игру. Вскинув «етоича», я сказал:

– Валенсия сдалась на милость победителя. Ваша кодовая фраза тут не проходит.

Вот теперь он по-настоящему растерялся. Однако не надолго, секунды на две, не больше.

– Значит, смерть Кунявского – ваших рук дело? Эта мысль приходила мне в голову, однако показалась невозможной. Что ж, значит, Инга и в самом деле оказалась предательницей. – Он поднял руки. – Тем не менее деньги в сейфе.

– Ну так доставайте, – сказал я.

Он медленно подошел к сейфу, принялся набирать код. И все это время не переставал говорить:

– Купите себе новые документы, уедете куда-нибудь, подальше. Скажем, в Омск. Или в Читу. На работу устроитесь. Ксивщики ведь не просто пластиковые карточки продают, они и через компьютерные системы все данные проводят. Потому и дерут много. Тому надо отстегнуть и этому.

Дверца сейфа открылась, и мой благодетель оглянулся, кинул на меня цепкий взгляд.

Я сидел абсолютно расслабленно: мол, не собираюсь я тебе стрелять в спину.

Раскатов вновь повернулся к сейфу, не переставая говорить, сунул руку в распахнувшийся зев.

– А как устроитесь на работу, – (Я бесшумно вылетел из кресла и мягко шагнул в сторону), – так и жизнь другой станет! – Он стремительно развернул торс.

Чпок! – пуля прошила спинку кресла в том месте, перед которым секунду назад стучало мое сердце.

Возможности выстрелить повторно я ему не дал.

Чпок! – ответная пуля пробила ему лоб. Остатки волос на его голове встали дыбом. В глазах застыло безмерное удивление – ведь «рубашка», в которую он так верил, на этот раз не спасла. И, кажется, он даже успел понять, что нарвался на еще большего везунчика. Шумно вздохнул. И рухнул лицом на пол.

– Не люблю стрелять в безоружных людей, – сказал я. Спрятал пистолет и подошел к сейфу.

Деньги там и в самом деле были. Прохладные пачки стобаксовок в банковской упаковке. Ровно восемь штук. Тут хватило бы на документы для великолепной семерки. Или для семи самураев.

Я переложил пачки в сумку. Протер носовым платком ручки ящиков стола и подлокотники кресла, в котором сидел. Потом протер ствол пистолета, отобранного у Раскатова. Подхватил сумку и вышел. Аккуратно протер ручки дверей и положил платок в карман.

Ноги сами понесли меня к выходу. Однако сразу я не ушел. Повернул в обратную сторону, остановился перед кабинетом номер пять. Дверь была не закрыта, и я толкнул ее ногой.

Инга сидела в кресле, откинув голову на спинку. В том месте, где блузка обтягивала левую грудь, расплылось кровавое пятно. Да, Раскатов рубил концы решительно. Но Инги бы ему не простили в любом случае.

Спарились и разбежались, вспомнил я.

В кабинет заходить не стал. Мое тело с наслаждением вспоминало тело мертвой женщины, но я-нынешний эту женщину не любил. Она была слишком решительна для меня. В постели с нею хорошо, но в жизни – все равно что ходить по минному полю. Я не сапер! Я просто солдат, к тому же – бывший. Инга влезла в мужскую игру, и моей вины в том, что она проиграла, нет. Я ее предупреждал.

Бросив последний взгляд на застывшее лицо, которое столько раз целовал Арчи Гудвин, я вздохнул и мягко зашагал к выходу.

<p>63</p>

Теперь оставалось произвести последний расчет с теми, кто убил моего сына. И теперь, после встречи с Поливановым-Раскатовым, я знал, как найти ту кассу, которая примет мою плату.

Покинув Семнадцатую линию, я вышел на Малый проспект и остановился у первого попавшегося телефона-автомата. Набрал знакомый номер, приложил к микрофону носовой платок.

– Алло! – ответил женский голос, глубокий, как Марианская впадина.

– Добрый день! Мне нужна Альбина Васильевна.

– Альбиночки нет дома. А кто ее спрашивает?

– Альбиночка дома. А спрашивает человек, у которого хранятся восемь хрустальных шкатулок, о которых она знает. Скажите ей, что они продаются.

– Хорошо, подождите.

Наступила пауза. Потом голос Паутовой-старшей произнес:

– А вы не могли бы перезвонить попозже? Скажем, через час?

– Нет, не мог бы. Через час я найду другого покупателя.

Последовала новая пауза. Затем трубку взяла сама Альбина.

– Шкатулки при вас?

– При мне.

– А кто вы такой?

– Человек, – сказал я. – Хомо сапиенс.

– И сколько вы хотите за шкатулки, хомо сапиенс?

– Поторгуемся и выясним…

Наступило молчание. Я почти слышал, как в мозгу у нее проворачиваются шарики. Видно, стоящая перед нею проблема была посложнее, чем снять «рубашку» с беззащитного младенца…

– Хорошо, – сказала она наконец. – Давайте встретимся сегодня в семь возле станции метро «Достоевская», у выхода. Как я вас узнаю?

– Невысокий, лысый и с бородой. До встречи в семь! – Я повесил трубку, представил, как она сейчас звонит Раскатову, и мне стало ее жаль. А потом я вспомнил своего сына, и жалость тут же прошла. Осталось лишь ожесточение…

Перейти на страницу:

Все книги серии Везунчик (Николай Романецкий)

Похожие книги