Комплекс хорошей девочки

Хотя наши отношения улучшились за последние пару месяцев, Эван едва ли первый человек, к которому я обратилась бы за откровенным разговором. Большую часть времени его эмоциональный диапазон размером с миску Дейзи. Однако сейчас он кажется для меня самым близким человеком после своего брата.

– Что, если он не вернется? – спрашиваю я тихо.

– Да вернется. Он же живет здесь.

Я выдыхаю.

– Я имею в виду, ко мне. Что, если он не вернется ко мне? – Мой пульс подскакивает. – Я просто… не могу избавиться от ощущения, что на этот раз все кончено. Одна ссора – и конец. Вдруг Купер сыт мною по горло?

– Окей. – Эван ненадолго задумывается. После всего этого времени еще довольно жутко наблюдать, как его манеры в точности совпадают с манерами Купера, хотя вместе они напоминают запись, в которой звук не совсем синхронизируется с видео. Все происходит с задержкой в полсекунды. – Короче, не хочу показаться мудаком или кем-то подобным, но это глупо.

– Что именно?

– Да все. Помнишь, как мой брат чуть мне все зубы не вышиб за одно оскорбление в твою сторону?

– Одно? – повторяю я, вздернув бровь.

Эван улыбается.

– Ну… Короче, потребуется намного больше одной ссоры, чтобы отвадить его от тебя. Одним летом мы с Купером орали друг на друга черт знает сколько, выбивали друг из друга дерьмо каждый гребаный день. – Он пожимает плечами. – Но это ни хрена не значит. Ссоры – это нормально.

– Но вы братья, – напоминаю я ему. – Большая разница.

– Все, что я хочу сказать, Куперу ты очень дорога. Ты живешь тут не потому, что платишь аренду или хорошо готовишь.

А он дело говорит. Я не готовлю. Вообще. Никогда. Ни разу. А что касается платы – каждый месяц, что прожила здесь, я оставляла чек на комоде Купера, но он постоянно отказывался обналичивать его. Так что я оставляла запасной для Эвана.

– Но… – Я закусываю нижнюю губу. – Ты не видел выражение его лица, когда он сбежал с пляжа.

– Эм, я видел все выражения его лица. – Он указывает на себя, пытаясь заставить меня рассмеяться.

Ладно. Это было немного забавно.

– Слушай, – начинает Эван, – в один прекрасный момент Купер напьется, а потом приползет к тебе просить прощения. Так уж это работает. Просто позволь ему пройти через это.

Я хочу верить ему. Несмотря на то, что мы с Купером абсолютно разные, но каким-то образом умудрились создать связь, которая сильнее чем то, что разделяет нас, глубже, чем шрамы, не дающие ему спать по ночам. Альтернатива слишком болезненна. Ведь я не в силах изменить свое происхождение, в точности, как и он. Если наши отношения не могут преодолеть подобного расстояния, мне не хочется представлять, какой моя новая жизнь будет без него.

Эван обнимает меня одной рукой.

– Я знаю Купера лучше, чем кто-либо. Поверь мне, когда я говорю, что он без ума от тебя. У меня нет причин лгать.

Подбадривающая речь Эвана хоть немного поднимает мне настроение. И, зевнув, я решаю пойти спать.

– Обещай, что разбудишь меня, если он позвонит тебе. Я волнуюсь.

– Обещаю. – Голос Эвана на удивление нежный. – Не напрягайся слишком сильно, Мак. Он скоро будет дома, хорошо?

Я слабо киваю.

– Хорошо.

«Скоро» происходит в четверть первого ночи, когда я просыпаюсь от беспокойного сна. Матрас прогибается рядом со мной. Я чувствую Купера, который забирается под одеяло. Он по-прежнему теплый после душа и пахнет зубной пастой и шампунем.

– Не спишь? – шепотом спрашивает он.

Я переворачиваюсь и ложусь на спину, потирая глаза. В спальне кромешная тьма, если не считать бледного света прожектора на стене дома, просачивающегося сквозь жалюзи.

– Нет.

Купер протяжно выдыхает через нос.

– Я говорил с Леви.

Так вот где он был? Я не уверена, какое отношение это имеет к нашей ситуации или ссоре, и часть меня хочет, чтобы он перестал тянуть время и сказал мне, все ли у нас в порядке. Но я сдерживаю нетерпение. Эван сказал, мол, его брату нужно время самому во всем разобраться. Может быть, это он и делает.

Поэтому я говорю:

– Да?

– Да. – Долгая пауза. – Я буду выдвигать обвинения против Шелли. За кражу денег.

– Ого. – Такой вариант не приходил мне в голову. Но все логично. Мать она ему или нет, она украла у него более десяти тысяч долларов. – Как ты себя чувствуешь из-за этого?

– Честно? Дерьмово. Она же моя мать, понимаешь? – Его голос срывается. – Не хочу думать, что она отправится в тюрьму из-за этого. С другой стороны, какой человек может украсть у собственного ребенка? Если бы я не нуждался в этих деньгах, может, и наплевал бы. Послал бы к черту. Но я откладывал каждый цент. Это заняло у меня годы.

Он разговаривает со мной. Это хороший знак.

Только вот затем Купер замолкает, и мы лежим вдвоем, не касаясь друг друга, словно боимся нарушить тишину. Спустя несколько секунд я понимаю, что ничто не мешает мне заговорить первой.

– Прости, – шепчу я ему. – Ранее я была не в себе. Я заняла оборонительную позицию, а потом набросилась на тебя. Это было подло, и ты этого не заслужил.