Компьютерра PDA 12.06.2010-18.06.2010

Есть на белом свете изобильный хоббитами и овцами край – Новая Зеландия, на Южном острове которой стоит город Крайстчерч. И вот там, в газете The Press, некий Целлариус написал редактору письмо под названием "Дарвин среди машин". В письме этом выражалась озабоченность растущей зависимостью людей от их механических творений; указывалось на возможность неконтролируемой эволюции их, – вполне в духе естественного отбора Дарвина; предсказывалось появление машинного сознания и призывалось к немедленному и беспощадному истреблению механизмов. Обычная фобия AL и AI? В ряду страхов перед ГМП, МЗЧ и ZOG? Но вот появилось это письмо в номере газеты от 13 июня 1863 года, да-да, тысяча восемьсот...

Под псевдонимом Cellarius скрывался Сэмюэль Батлер (1835-1902), весьма оригинальный английский писатель и мыслитель. Был он внуком епископа и сыном священника. Окончив Кембридж, желал поступить во флот, но под родительским натиском принял духовный сан. Впрочем, в клерикальной среде выдержал Сэмюэль недолго; как лекарством от веры увлекся дарвинизмом и убыл в Новую Зеландию. Хоббиты там ещё не водились, и Батлер занялся овцеводством. Впрочем, как мы видим, не забывая и об интеллектуальных изысках.

Говорить об эволюции машин в эпоху, когда чудом техники был пароход Great Eastern, а из точной механики (того, что позже разовьётся в компьютерную мегаотрасль) налицо были лишь часы – ну, это было очень смело! Да и полное пренебрежение социально-экономическими механизмами делало идеи Батлера очень уязвимыми. Что, впрочем, компенсировалось новизной поднятых тем и беспощадным остроумием. Батлер был признанным иконоборцем викторианской эры – читатели обнаружат его высказывания в самых различных собраниях афоризмов. Ну а посмертно вышедший автобиографический роман "The Way of All Flesh" (ныне доступен в паре переводов) был отнесен к числу "адских машин" большой литературы.

Существенно переработанная "Darwin among the Machines" составила позже основу "Книги машин", двадцать третьей главы утопии "Erewhon", (анаграммы от английского "нигде"), опубликованной анонимно в 1872 году язвительной пародии и не только на викторианство, но и на человечество вообще. Не зря же Батлера называют вторым английским сатириком после Свифта. И герой "Erewhon" попадает в неведомую страну вполне в духе Гулливера, и спасается оттуда бегством на воздушном шаре... И главный закон утопии Батлера – уничтожение машин, за карманные часы – узилище без разговоров. (Наверное, именно оттуда родом машинный джихад, послуживший бэкграундом цикла Ф.Герберта о планете Дюна.)

Но что же толкнуло автора XIX века на столь мало актуальные (куда дальше, чем для нас перспективы генетически перепрограммированных людей) изыскания? Дело, похоже, в том, что разошедшись с верой, Батлер всё же искал некую систему мира. И дарвиновское "Происхождение видов", попавшееся ему после прибытия в Новую Зеландию, вполне пришлось ему ко двору. Он сочинил дарвинистский диалог, который был удостоен благословения самого сэра Чарльза. И "Дарвин среди машин" родился из пламенного желания защитить и продвинуть дарвинизм дальше.

С жаром неофита (встречали на улицах мальчиков и тетушек с горящими глазами, пристающих с проповедью?) кинувшись применять теорию естественного отбора к таким отраслям, к каким она не имеет ни малейшего отношения. Прежде всего – к технике. Батлер мало что знал о ней, но мог видеть, как она развилась от рычага до гигантских паровых машин и изощрённых часовых механизмов. И, – очень похоже, – он без достаточного основания приписал ей и развитие от низших форм к высшим, и подчинение развития своим собственным законам. (Мысль об объективном характере развития технологии, и, соответственно об объективности изобретательского творчества, век спустя породит ТРИЗ Г.Альтшуллера aka фантаст Г.Альтов.) И вот после того, как Батлер принял эти два допущения, он, следуя собственной логической схеме, приписал миру машин СОЗНАНИЕ.

И вот тут-то апология дарвинизма стала едкой пародией на него по принципу Reductio ad absurdum. Ну не было сознания у тогдашних машин - станков с групповым приводом и телеграфов, – и было далеко-далеко до машины Тьюринга, споров об алгоритмизации сознания и "ересей" Пенроуза. Просто Батлер блистательно доказал, что, превратив естественнонаучную теорию в мировоззрение, её легко свести к абсурду. (Как это бывает с насильственным обращением в веру; как это было проделано в СССР с экономической теорией Маркса, куда лучше объясняющей изменение общественно необходимых – не турбин Герона и не "компьютеров" Лейбница, – машин.)