Компьютерная лингвистика для всех - Мифы, Алгоритмы, Язык

Сейчас конец ХХ века. Неуклюжие роботы еще неумело, но упорно сочиняют стихи и музыку, пытаются понимать речь, распознавать предметы, читают тексты, рисуют картины, чертят сложные схемы. Пытаясь создавать системы с искусственным интеллектом, ученые все чаще задумываются над истоками разума. В передовых компьютерных лабораториях специалисты занялись необычным делом. Вместо руководств по программированию они внимательно изучают старые философские трактаты. В творческих спорах наряду с техническими терминами звучат слова "Кант", "Гегель", "Хайдеггер", "Конфуций", "Будда", "санскрит" и другие, привычные слуху гуманитария. Философы, строя системы понимания мира, и не подозревали, что их труды когда-нибудь смогут пригодиться практическим инженерам. Для установления эволюционных законов мышления нет другого пути, кроме изучения наследия далекого прошлого, данного нам в языке. Все тайны и разгадки бытия таятся в языке. Поэтому просыпается интерес к древним мифам, поэтому становятся возможными сиатемная мифология и мифическая логика систем искусственного интеллекта.

=====================================================

(5) Леви-Стросс К. Структурная антропология.- М.: Наука, 1983.- С. 206 - 207.

(6) Спиноза Б. О происхождении и природе аффектов //Психология эмоций. Тексты.- М.: Изд-во МГУ, 1984.- С. 29 - 46.

=====================================================

Мы пытаемся определить человека как логическое следствие общих законов природы. Само существование таких законов часто ставилось под сомнение и с негодованием отвергалось, а их поиск мог привести к трагическим последствиям. Еще тлеют костры инквизиции. И большинство все еще верит, что человек - великая, вечная тайна, непостижимое творение вселенских сил. Все это так. Просто кто-то хочет узнать - каких сил? И что это за сцена, на которой нам суждено промелькнуть, и кто зрители, неузнанные в темноте, и чей это хор все время звучит? И если кому-то когда-нибудь удастся услышать новый мотив, перевернуть еще одну страницу древней книги, то от этого звезды могут стать только ярче, а тайны еще притягательней.

ОХОТНИК И ЕГ

Комментарии к историям Борхеса

"Историй всего четыре. Одна, самая старая - об укрепленном городе, который штурмуют и обороняют герои. Защитники знают, что город обречен мечу и огню, а сопротивление бесполезно; самый прославленный из завоевателей, Ахилл, знает, что обречен погибнуть, не дожив до победы. Века привнесли в сюжет элементы волшебства. Так, стали считать, что Елена, ради которой погибли армии, 6ыла прекрасным облаком, видением; призраком был и громадный пустотелый конь, укрывший ахейцев. Гомеру доведется пересказать эту легенду не первым... Данте Габриэль Россетти, вероятно, представит, что судьба Трои решилась уже в тот миг, когда Парис воспылал страстью к Елене; Йитс предпочтет мгновение, когда Леда сплетается с богом, принявшим образ лебедя. Вторая история, связанная с первой, - о возвращении. Об Улиссе, после десяти лет скитаний по грозным морям и остановок на зачарованных островах приплывшем к родной Итаке, и о северных богах, вслед за уничтожением земли видящих, как она, зеленея и лучась, вновь восстает из моря, и находящих в траве шахматные фигуры, которыми сражались накануне. Третья история - о поиске. Можно считать ее вариантом предыдущей. Это Ясон, плывущий за золотым руном, и тридцать персидских птиц, пересекающих горы и моря, чтобы увидеть лик своего Бога - Симурга, который есть каждая из них и все они разом. В прошлом любое начинание завершалось удачей. Один герой похищал в итоге золотые яблоки, другому в итоге удавалось захватить Грааль. Теперь поиски обречены на провал. Капитан Ахав попадает в кита, но кит его все-таки уничтожает; героев Джеймса и Кафки может ждать только поражение. Мы так бедны отвагой и верой, что видим в счастливом конце лишь грубо сфабрикованное потворство массовым вкусам. Мы не способны верить в рай и еще меньше - в ад. Последняя история - о осамоубийстве бога. Атис во Фригии калечит и убивает себя; Один жертвует собой Одину, самому себе, девять ночей вися на дереве, пригвожденный копьем; Христа распинают римские легионеры. Историй всего четыре. И сколько бы времени нам ни осталось, мы будем пересказывать их - в том или ином виде" (7).