Компас

Даша только качала головой. Еще несколько часов назад она бы все отдала за любую, самую малую поддержку, но сейчас она в ней не нуждалась.

Она никогда не бывала в Первомайске, но через сутки, когда она слезла с поезда, то быстро, почти сразу, нашла нужную ей улицу и нужный дом. Она так хорошо знала город по рассказам Юлии, что даже удивлялась, как гладко у нее все получалось, словно по маслу: она будто приехала туда, где ее хорошо знали.

Под ее ногами была грязь, пахло канализацией из открытого люка, с которого местные жители, промышляющие металлоломом, украли крышку. Даша посмотрела на окна — в квартире горел свет. Она вошла в подъезд, поднялась и позвонила в дверь. К ней выглянул круглоголовый мужчина в майке, и Даша, вспомнив рассказы Юлии, снова удивилась: ей показалось, что она узнала мужчину, как давнего знакомого.

Она поздоровалась и вошла. Все показалось ей маленьким, она отвыкла от малогабаритных масштабов, и ей бросилось в глаза, что в доме не убрано: видимо, в отсутствие жены за Михаилом никто не ухаживал.

В комнатке горела настольная лампа, под которой в беспорядке лежали бумаги.

— Из Москвы? — удивился Михаил. — От Юли?

Он с такой теплотой произнес имя жены, что у Даши дрогнуло сердце.

— Я приехала помочь, — сказала она. — Мы товарищи по несчастью: Юля работала у меня, она отбила моего мужа.

Михаил вздрогнул, как от боли.

— Что за чушь? — закричал он. — Зачем вы пришли, уходите, я вам не верю!

— Позвони ей в Москву, — сказала Даша.

Михаил помедлил.

— Хозяйка запрещает, чтобы Юле звонили, — сказал он. — Она там такая… настоящая новая русская, от нее житья нет.

— Я хозяйка, — сказала Даша, припоминая, что ее работница никогда не разговаривала с домом. Тогда это казалась Даше правильным. — Звони, я разрешаю.

— Хотите, чтобы Юлю выгнали? — хмуро проговорил Михаил, но снял трубку.

Даша наблюдала, как он дрожащим пальцем поворачивает диск и опасалась, что Юля попытается сохранить запасной аэродром: прикинется, что ничего не случилось. Но та, напротив, спешила отделаться от прошлого, которое вставляло ей палки в колеса: поговорив с женой, Михаил сел, сжимая трубку, которую забыл положить на рычаг.

— Что вам надо? — выдавил он. — Зачем вы здесь?

— Я пришла помочь, — повторила Даша твердо и добавила: — Мне некуда идти.

— Делайте, что хотите, — сказал Михаил тихо.

Он обхватил руками голову и замер. Даша его не трогала: она пробралась в пустующую детскую комнатку, легла на кровать, застеленную одеяльцем, и блаженно вытянулась, насколько ей позволяло короткое ложе. Она как будто вернулась в общежитие к студенческим временам. Ей не были приятны эти воспоминания, но застарелая привычка приноравливаться к кочевому образу жизни и к любым обстоятельствам удержала ее от полного отчаяния.

Она не беспокоила Михаила, понимая, что ему требуется время на осмысление нового положения.

Засыпая на недомерочной кровати, она невольно вспомнила Юлию и подумала: вскрывать голову… да-да, это правильно.

ЧАСТЬ 2

Прошло около двадцати лет. Как-то Юля на выходных осталась в Москве, и Артем, воспользовавшись ее отсутствием, позвал в загородный коттедж мастера для операции, не предназначенной для посторонних глаз. Заслуженный компас уже дышал на ладан, и Артем, который не мыслил себя без его помощи, очень боялся, что прибор вот-вот сломается. За годы он так и не разобрался, как действует загадочный агрегат: сам он боялся его трогать, а посторонним не доверял. Но сейчас наступила безвыходная ситуация — индикатор еле-еле мигал, так что Артем иной раз не понимал, как трактовать его показания.

Специалист, который, если верить рекомендациям, разбирался в любой электронике, покрутил коробочку, поддел пальцем стекло и взялся за отвертку, а побледневший Артем навалился на компас, закрывая его телом. После тщетных покушений на устройство мастер раздраженно заявил:

— Ты даже посмотреть не даешь! Тогда сам чини.

Работодатель и исполнитель еще какое-то время пререкались, но не договорились: Артем, которому не понравились лихие приемы мастера, решительно отнял у него прибор.

Выставив умельца, он проводил его до калитки. Воздух был темный и мутный, где-то тлел пожар, и гаревая взвесь накрывала коттеджный поселок. Матовый свет фонарей еле пробивался сквозь туман. Артем нахмурился, закрыл калитку, но тут на улице остановился автомобиль, и Артем, не упускавший ни одной детали вокруг, припал к щели в заборе.

У соседнего коттеджа, принадлежавшего заместителю Шестакова, Бухарцеву, стояло городское такси. Не то чтобы Артем относился к Бухарцеву с предубеждением — скорее, он праздно полюбопытствовал, кто это явился под вечер к одинокому холостяку.

Из такси, отфыркиваясь, выбрался мужичок в кепке.

— Еле добрался, Алексей Данилович! — доложил он Бухарцеву, и тот приглушенно скомандовал:

— Не кричите… идемтев дом.

Артем узнал в мужичке гостя из Первомайска, начальника цеха Максимова, которого в Москве вроде не ждали, и заинтересовался сильнее. Хозяин и гость вошли на участок, и Бухарцев, запирая калитку хитроумным замком, проговорил:

— Видите, у нас горит… смог везде.