Компаньоны

— Я ведь рассказывал, что учился на одном курсе с будущим некромантом, — впервые правильно истолковав взгляд Арх-Ша, пояснил он, не без удовольствия наблюдая за тем, как Дариас отмахивается от странного создания. Тот быстро сообразил, что сбить паука-стрекозу не сумеет. Его магия не проходила сквозь прутья клетки, зато внутри он сумел создать нечто вроде защитной сферы. В ней он и застыл, обняв колени и прижав их к груди. — Только не уточнил, кто именно изготовил зелье, которое полностью извратило дар малолетнего выскочки. Все обязаны жить по правилам, — добавил он. — Абсолютно все!

Арх-Ш посмотрел на Дариаса. На лице чародея отразилось отчаяние, хотя он и пытался скрыть его. Удушливый серый дым медленно поплыл по направлению к клетке, окружил, существо впитало в себя его часть и принялось порхать возле самых прутьев. Чародей отшатывался насколько мог.

— Ты не просидишь так долго, — захихикал Акадерус. — Не упрямься, мальчик, твой учитель обязательно явится и спасет тебя, и даже не накажет, как следует, у него ведь возникнет слишком много собственных проблем.

Арх-Ш взглянул на Дариаса, рассмотрел во всех подробностях и удивился. В драконьем обличии он видел мир в черно-белом цвете, и тут надо же! Чародей с холмов оказался зеленоглаз.

«Странно», — подумал Арх-Ш. Он вроде бы слышал одну историю. В ней дракон тоже увидел мир цветным. Кажется, для него подобное плохо закончилось. Однако почему вспомнить он так и не сумел, а скорее не успел: моргнул, и перед его внутренним взором возникло самое настоящее видение — сон наяву.

В нем Дариас лежал на черном камне. Он не был связан, но пошевелиться не мог. Акадерус возвышался над ним, сжимая в руке ритуальный нож. От обычного его отличала костяная рукоять и почерненное лезвие. В остальном же и формой, и размером он походил на множество побратимов, какими хозяйки на кухнях режут хлеб.

Временами Дариас вздрагивал — вряд ли от страха или холода, скорее пытался пошевелиться, однако заклятие неподвижности держало крепко. Рядом, в глиняном блюде лежало существо, принявшее вид змеи, распухшей от выпитой крови. Темное, почти черное тело переливалось серо-голубыми разводами. На правой ключице чародея отчетливо выделялась багровая отметина от ее зубов.

Нож коснулся укуса, прорвал, едва затянувшуюся кожу и проник внутрь. Дариас прикрыл глаза, но тотчас распахнул вновь: темнота под веками способствовала сосредоточению на ощущениях, а именно их чародей хотел избежать или хотя бы притупить.

«Пора бы твоему учителю появиться, — произнес Акадерус, всаживая нож глубже и ведя вниз. — Он должен бы уже почувствовать твою боль».

Дариас не ответил — не сумел бы, даже если б захотел.

«Каков строптивец», — покачал головой Акадерус и произнес несколько непонятных фраз.

Во взгляде чародея вспыхнула ярость, только ею все и ограничилось… Нож погрузился в тело по рукоять.

— А если не существует никакого учителя?! — выкрикнул Дариас, и Арх-Ш моргнул; видение развеялось, но забываться не спешило.

— Значит, мне везет! — с триумфом и злорадством в голосе ответил Акадерус.

Арх-Ш перехватил полный отчаяния взгляд чародея. Раньше он непременно порадовался бы тому, что вздорный человечишка получит по заслугам. Однако сейчас готовился помочь просто так. И не нужны Арх-Шу никакие клятвы. В конце концов, именно он притащил Дариаса сюда, а значит, в ответе за все, с ним происходящее.

Оса-паук добралась, наконец, до клетки и села на одно из прутьев. За мгновение до того, как существо вогнало жало под кожу чародея, тот глянул на Арх-Ша ярко-зелеными глазами и проронил одними губами:

— Помоги!

Раньше дракон непременно поглумился бы над самоуверенным наглецом, но сейчас каждое мгновение было дорого. Потому он и сделал самое простое, что мог — дыхнул огнем.

Наблюдая за тем, как сгорает существо, Арх-Ш ощущал чуть ли не блаженство. Удовлетворение, подобное сегодняшнему, он, кажется, чувствовал лишь в юности во время своего первого полета.

— Как ты смеешь?! — визжал Акадерус, но плевать Арх-Ш хотел на его вопли. — Я с тебя шкуру сниму. Я… да я…

— Свинья и вор — вот кто ты такой, светлейший маг Акадерус, — устало произнес Дариас.

— А у меня порошок еще остался, — заметил ему Арх-Ш и чихнул.

Акадерус заснул мгновенно, неудачно уронив горелку. Впрочем, пожара Арх-Ш не допустил: он ведь умел плеваться не только огнем. Дым вновь окутал мага и стек в пробирку отвратительной мутной жижей, Арх-Ш скинул ее на пол кончиком крыла. По его мнению, ограничение могущества пойдет Акадерусу на пользу, да и невозможно лишить дара насовсем: силы накапливаются с годами, если, конечно, они действительно нужны. Затем он обернулся к чародею и зарычал с досады. Порошок по-прежнему усыплял всех, кроме магических созданий. Дариас лежал без движения, а над ним в воздухе сияло расплавленное золото. Красиво! И странно, ведь Арх-Ш помнил, что не мог различать цветов в драконьем обличие.

***