Комната воды

Брайант нерешительно заглянул в шахту. Теперь вода покрывала цементный пол всего на несколько дюймов, но ступеньки в стене были скользкие.

– Хочу вам кое-что показать.

– Боюсь, как бы меня ноги не подвели.

Пожилой детектив неохотно перебрался через край люка и начал спускаться. И вот они уже стояли вместе на обмелевшем бетонном дне, нагнув головы, чтобы не стукнуться о низкий кирпичный потолок. Смрад гнилой капусты и фекалий тут же наполнил ноздри Артура и пропитал его одежду, но под всем этим чувствовался еще один запах, для детектива неожиданный: сырой призвук зеленой воды Темзы. Температура была ниже, чем над уровнем земли. Включив фонарик Мэя, Брайант увидел пар собственного дыхания.

– Смотрите. – В оливковом сумраке Тейт указал на пару овальных отверстий по обеим сторонам канала. Место слияния оказалось более глубоким; вода пенилась в зловонном водовороте встречных течений. – Дамба принца Уэльского. Надо пройти через шесть ворот, прежде чем дойдешь до резервуара. Закрывать их дольше чем на несколько минут нельзя – слишком велико давление воды. Требуется хорошая логика, чтобы запомнить последовательность ворот и уцелеть.

– Должно быть, водное управление знает, как это делается.

– Так и я знаю.

– Хотите, чтобы мы туда спустились?

– Не сегодня и не с таким прогнозом. Понадобится час с лишним, возможно и все два. Нужны водостойкая одежда и маски. В следующий раз, если хотите узнать причину.

– Причину чего? – не понял Артур. – Что вы имеете в виду?

– Причину всех этих бед. Все началось из-за воды.

Брайанту это место казалось самым негостеприимным из всего, что он мог вообразить. Он недоумевал: неужели бродягу не преследовали кошмары, когда он здесь ночевал?

– Идемте, дождь усиливается. Туннель наполняется очень быстро. Вода течет со стороны Хэмпстеда, сквозь глину и кирпич, тысячи галлонов в считаные секунды. Вас унесет, и поминай как звали.

Тейт начал карабкаться наверх. Он с легкостью выбрался из отверстия и протянул Брайанту изуродованную руку. Теперь эти двое были объединены тайной.

Вернувшись в переулок, бродяга извлек засаленный кусок картона и показал его детективу:

– Вам это понадобится.

На картоне была напечатана выцветшая диаграмма, напоминающая карту метро, а поверх нее – надписи шрифтом «Гельветика», который стал популярным во время войны. Вместо линий метро на карте были притоки рек, обозначенные разными цветами и поименованные. Выходит, Тейт обладал планом канализации. Он ткнул черным пальцем в калиброванную толстую линию:

– Флит. Каждая точка – шлюз. Каждая линия – закрытые ворота.

Брайант достал очки для чтения и бросил беглый взгляд на карту:

– Судя по этой карте, вы не можете пройти дальше Риджентс-канала.

– Да, но можно свернуть в сторону и дойти аж до резервуара Йорк-роуд. Летом было хорошо – я мог ходить там, вооружившись нужными ключами. Но теперь надо избегать встречных течений. Как вы сказали, водное управление знает. У них есть оборудование. Но у меня – все ключи.

– Значит, вы проходили этим путем?

– И не только я.

Сквозь изморось детектив недоверчиво всматривался в обветренное лицо бродяги.

– Кто вы? – тихо спросил он.

Губы Тейта на мгновение растянулись в улыбке, но она тут же исчезла с его лица.

– Я никто, – грустно прошептал он.

35 Человеческая природа

– Похоже, наш убийца использует подземные туннели, – пояснил Брайант, рассеянно укалывая пешеходов спицами своего зонтика, когда они с Мэем лавировали между лужами на Кентиш-Таун-Хай-стрит. – Он проникает в проулок со стороны внутренних садов и спускается в подземный водовод, а тот, в свою очередь, проходит под дорогой и соединен со всеми домами на восточной стороне улицы.

– Но для чего нужны такие сложности?

В этот день Мэй плохо ладил с напарником. Артур становился сердитым и настырным каждый раз, когда имел дело со смертью, которую можно было предотвратить. Они с Джоном провели большую часть пятницы с потрясенными жителями Балаклава-стрит. Теперь они оставили Аарона наедине с его виной в обследованном, опустевшем и дактилоскопированном доме, в отсутствие человека, создавшего этот дом. Жизнь, конечно, продолжается, но те, кто недавно пережил смерть близкого человека, обычно видят жестокость повсюду… Брайант испытывал досаду, сознавая, что к происходящему на Балаклава-стрит следовало изначально отнестись со всей серьезностью, и стыд из-за того, что они мало чего добились. Впервые за весь период расследования он выразил какие-то другие чувства, кроме дьявольского энтузиазма. Он собирался мстить – работать больше, чем когда-либо, не обращая внимания на возраст и болезни. Для Джона это означало, что теперь с напарника нельзя спускать глаз.