Комната страха

– Не разбегайся, прыгай! – ласково сказал ему Гуров. – Вот всегда с вами так. С виду крутые ребята, а на деле… – он махнул рукой.

– Меня такие заходы не волнуют, – мрачно сообщил Кадошкин. – Я потому с вами разговариваю, что батю тревожить неохота. У нас с ним и так напряженка в отношениях, понимаете?

– Ну а если короче? – ласково спросил Крячко.

– А если короче, – с вызовом сказал Кадошкин, – то в то воскресенье Джу-Джу предложил сгонять по шоссе куда-нибудь подальше. Поищем, говорит, приключений на свою задницу. Это у него любимое выражение такое было.

– И что под этим обычно подразумевалось? – спросил Гуров.

– По-разному бывало, – уклончиво ответил Кадошкин. – Только в тот день сначала никаких приключений не было. Мы аж до самого Раменского сгоняли и уже домой поехали – надоело потому что. А тут «жигуль» едет. Тоже в Москву. За рулем мужик сидит – по виду стопроцентный совок. А с ним баба. Я, правда, ее рассмотреть не успел, но Джу-Джу она понравилась. Такие в его вкусе – стриженые маленькие блондинки. Короче, обогнали мы эту тачку, маленько прикололись над ними и дальше поехали. Сначала никто и не собирался останавливаться. Но Джу-Джу, оказывается, все-таки запал на ту телку, что в «Жигулях» сидела. Вдруг он тормозит и говорит – поехали обратно. Ну, Бэтмену все равно куда ехать – вперед, назад, – ему без разницы. Он все делает, как Джу-Джу скажет. А я тоже не стал спорить – если Джу-Джу заклинит, с ним спорить бесполезно.

– И вы поехали обратно? – спросил Гуров. – Какие у вас были планы?

– Да какие планы? – презрительно поморщился Кадошкин. – Джу-Джу захотел эту бабу увидеть – вот и все планы. Думал их тормознуть и перебазарить. Может, надеялся, что она с ним уедет, не знаю. Короче, едем мы назад и вдруг видим, что этот «жигуленок» на обочине стоит. Мужика вроде нет, а баба с дороги сходит. Короче, приспичило им. Тут роща рядом – самый раз… – он зло усмехнулся. – Джу-Джу подъезжает и чего-то ей говорит. Ну, типа, «в лесок, мол, собралась? Может, вместе прогуляемся?», и все такое. А она ему так спокойно – проезжайте мимо, молодые люди, я тут с мужем, не нарывайтесь на неприятности. А Джу-Джу еще больше завелся. Слезли они с Бэтменом с мотоцикла и к ней. Он говорит: «Если будешь мне угрожать, то горько об этом пожалеешь. Давай лучше договоримся по-хорошему. Сделаешь, мол, мне минет, и свободна, а иначе я вас тут вместе с мужем на лоскуты порву. Место глухое, никто вам не поможет». Джу-Джу если заведется, у него крыша капитально едет.

– А у тебя как дела с крышей? – поинтересовался Гуров. – У тебя она в тот момент тоже поехала?

– А что я? – угрюмо сказал Кадошкин. – Я даже с мотоцикла не сошел. Говорил ему – брось, Джу-Джу, поехали отсюда… Но он меня послал – и за этой бабой. И Бэтмен туда же, придурок. Цепь на руку намотал – это его любимый прикол, цепью народ пугать. Баба им чего-то сказала, а они только ржут и идут прямо на нее. А я смотрю – машины на дороге появились, и опять говорю – сваливаем отсюда! Они – нулем. Джу-Джу уже за грудь ее хватает… И тут эта баба вдруг достает пистолет и стреляет!

Он замолчал, мысленно вновь переживая жуткую сцену на дороге. Потом он опасливо покосился на Гурова и продолжил:

– Я к ней даже пальцем не прикасался! Честное слово – я даже мотор не выключал! Может, поэтому и жив остался. Я как увидел, что Джу-Джу и Бэтмен мертвые валяются, у меня в голове будто что-то отключилось. Даже не помню, как по газам ударил. Опомнился уже, когда за Кольцевой дорогой оказался…

– Ну, тут тебе виднее – помнить эти дела или не помнить, – сказал Гуров. – А вот кое-какие подробности, которые касаются женщины, постарайся припомнить обязательно. Насколько я понял, ее машину вы видели дважды. Не может быть, чтобы ты не запомнил ее номер, – он испытующе посмотрел в глаза парню.

– По правде говоря, я помню только цифры, – ответил Кадошкин. – Три-пять-девять… Машина старая, «восьмерка», такого тускло-синего цвета. Кто бы мог подумать, что в такой развалюхе такая крутая вумен катается?

– Твой дружок уж точно не подумал, – заметил Гуров. – Но это хорошо, что ты номер запомнил. А женщину сумеешь опознать, если увидишь?

– Опознать? – всполошился Кадошкин. – Это в суде, что ли? Мы так не договаривались!

– А мы никак не договаривались, – заметил Гуров. – Мы просто объяснили тебе, что есть вариант щадящий и есть очень болезненный. Щадящий – это если ты будешь во всем следовать нашим советам. И потом, неужели ты не хочешь, чтобы убийцу твоих друзей судили?

Кадошкин махнул рукой.

– Какие они мне друзья? – буркнул он. – Так, тусовались вместе… Я говорил Джу-Джу – не нарывайся! Но ему все было по барабану, – добавил он с тоской. – А я теперь расхлебывай! Батя из штанов выпрыгнет.

– Ну, кто в молодости не совершал ошибок, – глубокомысленно заметил Крячко. – Батя твой тоже наверняка не ангел был, должен понять. К тому же есть надежда, что этот случай отобьет у тебя охоту совершать подобные ошибки…

– Почему учиться не поступаешь? – спросил Гуров. – С виду вроде не дурак.

Кадошкин ничего на это не ответил.