Комната с призраком

На востоке, сквозь узкую расселину в горах, в конце длинного прохода, сверкавшего всеми сокровищами подземного мира, сияла луна, разливая свои лучи сплошным золотым потоком. Выше, ближе к царству снегов, попеременно царили весна и осень. Увядшие листья, опадая, останавливали течение медленных ручьев; холодный туман развешивал алмазы на каждой ветке; темными и студеными вечерами ветры пели в деревьях печальные песни. Еще выше сиял ледяной трон зимы — прозрачный и ослепительный. Порой снежные хлопья, озаренные заходящим солнцем, падали, словно дождь огненной серы. Водопады, застывшие в стремительном падении, казалось, подпирали хрустальными колоннами темные фронтоны утесов. По временам ледяной вихрь взметал пушистый снег кверху, где он, смешивался с шипящими метеорами и рассыпал искры в разреженном воздухе.

Эти грандиозные картины, где все мешалось в причудливом беспорядке, окружая и замыкая со всех сторон долину, усиливали прелесть ее нерушимого, сладостного покоя. Каждый, побывавший там, невольно верил, что некий мудрый и могущественный дух предназначил эти уединенные и прекрасные места для великого таинства.

Действие подобного зрелища, внезапно предстающего глазам смертных, редко бывает запечатлено в рассказах очевидцев. Даже самый равнодушный раб привычного всегда запоминает те редкие мгновения, когда дыхание весны, или клубы облаков на закате и бледный месяц, сквозящий за их легкими очертаниями, или песнь одинокой птицы на единственном древе какой-нибудь безлюдной поляны будили в нем чувство Природы. А в долину Бетзатанаи пришли арабы — люди, поклонявшиеся Природе и ее богу; для которых любовь, высокие помыслы, чистые устремления души составляли самую суть жизни. Уйдя от ненавистной житейской суеты, они со всем жаром пламенных сердец отринули принятые там законы. Они не признавали и презирали те путы, которыми грубые и низкие натуры сдерживают порывы души, стремящейся к месту своего упокоения. Новый, священный огонь пылал в их сердцах и сиял в их глазах. Каждое их движение, каждая черта, малейший поступок озарялись святым вдохновением, снизошедшим на их пытливый дух. Это вдохновение с быстротою молнии распространилось на все сердца. Они стали бесплотными ангелами и уже обитали в раю. Жить, дышать, двигаться — само по себе приносило каждому из них бесконечную радость. Осознание своей человеческой природы всякий раз было для счастливца радостным открытием и сообщало всем органам, где духовное сочетается с телесным, более острое и тонкое ощущение всего, что в них есть божественного. Любить и быть любимым становилось столь ненасытной жаждой, что для ее утоления, казалось, не хватит вселенной со всем ее бесконечным разнообразием и великолепием.

Но, увы! Зачем эти духовные взлеты столь кратки! Зачем эти мгновения, когда наш дух поднимается вровень со всем великим и прекрасным, что он способен себе представить, не длятся всю жизнь и не сопровождают нас за роковую черту!

Красота весеннего заката в завесях пурпурных облаков быстро исчезает для нас, чтобы когда-нибудь нежданно вернуться и скрасить нежной грустью темные ночи отчаяния.

Да, возвышающий восторг, живший в груди каждого ассасина, со временем миновал. Житейские нужды и тяготы, кои суждены каждому человеку, погребли под собой, хотя и не угасили, священный вечный огонь. Однако в каждом из этих людей он оставил неизгладимый след; вся жизнь их общины определилась и сложилась под его влиянием.

ГЛАВА II

Рим пал. Его сенат сделался гнусным притоном воров и обманщиков; его величавые храмы — ареной теологических диспутов для проповедников чудовищных религий, прибегавших вместо доводов к огню и мечу. Столица изверга Константина, которая самой историей своего основания символизировала безнравственность и слабость его преемников, была лишь жалким подобием некогда славного Рима. Паломники новой, крепнувшей веры стекались к развалинам Иерусалима, чтобы плакать и молиться у гроба вечного Бога. На земле царили распри, смута и разорение. Во имя бескорыстного добра половина цивилизованного мира вооружилась против другой его половины. Отвратительные, жуткие суеверия отравляли жизнь людей. Высокомерие, предрассудки, мстительная злоба вытеснили естественные привязанности и древнюю веру.