Комната с белыми стенами

– Дальше бесконечности, – уверенно отчеканил Диллон. – Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать, семнадцать, восемнадцать, девятнадцать, девяносто девять, сто, тысяча, бесконечность, дальше. До бесконечности и дальше? – последняя фраза, похоже, была цитатой. Диллон явно кому-то подражал.

– Что такое бесконечность? – уточнил Саймон.

– Это самое большое число на свете.

– А дальше?

– Это еще большее число дней.

Дней.

– «Определенный Артикль» сейчас придет первым, – радостно объявил Диллон. – Смотри.

Саймон подчинился приказу. Забег завершился, и Диллон потянулся к пульту дистанционного управления.

– Можно снова посмотреть с самого начала, – предложил он.

– Диллон, скажи, когда «Определенный Артикль» выиграл этот забег? Это случилось сегодня?

– Нет, дальше.

– Ты хочешь сказать давно? – упорствовал Саймон. Как жаль, что мальчонке всего четыре года. Он с удовольствием купил бы ему пинту пива. Саймон осторожно вынул из рук мальчика пульт. Диллон впервые с момента его прихода в дом поднял на него глаза.

– Тот человек, которого ты видел рядом с домом Хелен Ярдли в понедельник утром… ты ведь наверняка видел его не впервые. Ты видел его раньше, какое-то время назад. Дальше. Когда ты в первый раз увидел его, шел дождь, не так ли? Ведь у него с собой был волшебный зонтик. Но не в понедельник.

Диллон дернул головой вверх-вниз: знак согласия.

– Ты видел его в гостиной. Там, кроме него, еще кто-то был?

Очередной кивок.

– Кто?

– Тетя Хелен.

– Отлично, Диллон, ты нам помог. Ты молодчина. Это все равно как «Определенный Артикль» выиграл забег.

Мальчик просиял от уха до уха.

– Я люблю его. Это мой любимый конь. Когда я вырасту, то стану жить вместе с ним.

– Скажи, в гостиной была лишь тетя Хелен и тот человек?

– Нет.

– Кто же еще?

– Дядя Пол. Еще один дядя. Какая-то тетя. Мама и я.

– Сколько всего вас было?

– Мы все, – серьезно ответил мальчик.

Саймон обвел глазами комнату в надежде увидеть что-то такое, что могло бы помочь. Внезапно ему в голову пришла идея.

– Один. Тетя Хелен, – произнес он. – Два. Человек с зонтиком.

– Три. Еще один дядя, – подхватил инициативу Диллон. – У него тоже был зонтик, но только не волшебный, и он оставил его снаружи. Четыре. Дядя Пол. Пять. Другая тетя. Шесть. Мама. Семь. Я.

– Те другие дядя и тетя – ты мог бы мне их описать? Как они выглядели?

– Они были простые.

– Скажи, а что было волшебного в зонтике? Почему ты решил, что он волшебный?

– Потому что он прилетел из космоса, и, если его открыть, можно загадать желание, и оно обязательно сбудется. А когда дождевые капли стекли с него на ковер, ковер тоже стал волшебным; на нем, когда только захочешь, можно улететь в космос, и когда захочешь, вернуться назад.

– Это тебе сказал тот человек?

Диллон кивнул.

– Этот человек… у него были волосы на голове?

– Вегетарианские.

– То есть темные? А зубы? У него были странные зубы?

Диллон уже было собрался кивнуть, однако остановился и вместо кивка покачал головой.

– Можешь сказать «нет», если, по-твоему, это правильный ответ, – произнес Саймон.

– Я хочу снова смотреть лошадок.

Саймон вручил ему пульт, а сам отправился на поиски Стеллы. Он обнаружил ее в маленькой подсобной комнате в дальней части дома. Что-то тихо напевая себе под нос, она гладила белье. Стелла была худа, но больной не выглядела. По крайней мере, больной в терминальной стадии рака.

– Вы помните, как какое-то время назад брали с собой Диллона в гости к Ярдли? – спросил он у нее. – Там еще были Хелен и Пол, вы с Диллоном, а кроме вас, еще двое мужчин и одна женщина. Шел дождь. У обоих мужчин были зонтики.

– Мы ходили туда постоянно. – Стелла задумчиво нахмурила брови. – Там всегда было много народа. Всем хотелось взглянуть на Хелен. Люди тянулись к ней.

– Постоянно?

– По крайней мере, дважды в неделю. Она приглашала нас и самых разных людей – родственников, друзей, других соседей. Кого угодно. Это был открытый, гостеприимный дом.

Саймон постарался скрыть разочарование. Он надеялся, что вечер, описанный Диллоном, отложился и в ее памяти. Похоже, он забыл, что не все такие нелюдимы, как он. В его гостиной никогда не собиралось семь человек. Ни единого раза. Самое большее – трое. Он и его родители. Одна только мысль о том, что порог его жилища переступит сосед, грозила бессонницей. Нет, он ничего не имел против того, чтобы встречаться с людьми в пабе. Но ведь это совершенно иное дело.

– Вы, случайно, не помните, как кто-то из гостей в доме Хелен говорил Диллону, что его зонтик волшебный?

– Нет, – ответила Стелла. – Я не удивлюсь, если Диллон все это придумал. Лично мне это кажется фантазией четырехлетнего ребенка. Вряд ли такое сказал бы взрослый человек.