Комната кукол

Я стояла на канате, вокруг было темно. Внизу я не видела зрителей, никто не аплодировал, не задерживал дыхание от страха за мою жизнь. Там царила тишина. Насколько высоко натянут канат, я не знала. Подо мной ничего не было, я только смутно чувствовала, что нахожусь на большой высоте. А канат был не канатом вовсе, а тонкой шелковой нитью, но я почему-то знала, что он выдержит мой вес и не порвется. Нить тянулась куда-то вдаль, и я не видела ее конца. Через каждую пару метров на ней висели какие-то странные коконы размером с человеческую голову, будто свитые из той же нити.

В руке я держала не красный зонтик, с которым обычно представляла себя на арене, а корзинку, и когда я дошла до одного из этих коконов, то поняла, что нужно делать. Я опустилась на колени на нити, сорвала кокон и положила в корзинку. Это повторялось вновь и вновь, и с каждым сорванным коконом я чувствовала, как все больше становится вокруг меня каких-то сотканных из тьмы созданий, мотыльков с черными крыльями. Я их не видела, только чувствовала. В какой-то момент я выронила корзину, она полетела в густую темноту бездны, и я, оступившись, упала за ней, но в этот момент поняла, что и у меня на спине огромные крылья. Я не знала, черные они, как все вокруг, или белые, как мое платье, но крылья подхватили меня и увлекли вверх, в ночь…

И я проснулась. Но сон еще не развеялся, он был таким ярким и отчетливым, будто прорвался в явь и не отпустит меня просто так. Мне даже показалось, что я чувствую крылья за спиной, и я уже хотела повернуться и проверить, какого же они все-таки цвета, но тут поняла, что это не может быть правдой. Жаль. Я бы на самом деле не отказалась от пары крыльев…

Вот только заснуть больше не получалось. Встав, я подошла к окну, раздосадованная внезапным пробуждением. Да, я с удовольствием прогулялась по ночному Холлихоку один раз, потому что мне больше нечем было заняться. Но повторять этот опыт? Нет уж, увольте. Впустив в комнату свежий воздух, я улеглась в постель, глядя, как покачиваются на ветру занавески. Снаружи шел дождь, и я с наслаждением вдохнула его аромат. Дождь меня немного успокаивал. Я уже опасалась, что в Холлихоке всегда царит хорошая погода. Мир без дождя — это как-то пугающе. Под перестук капель я точно усну…

Но я ворочалась на кровати. Как бы я ни укладывалась, мне все время казалось, что я помну свои крылья, и чем чаще я повторяла, что никаких крыльев у меня нет, тем дальше убегал от меня сон. Не знаю, как мне в итоге удалось успокоиться. Может быть, я смирилась с тем, что у меня все-таки выросли крылья, хотя бы на эту ночь. Хотелось вылететь из окна, опробовать их, но я противилась этому желанию. Место сновидений — во сне, а не в яви. Проснулась я в холодном поту, что неудивительно. Я бы с удовольствием приняла ванну, повалялась в горячей воде — вот было бы замечательно. Я бы даже не отказалась от ванны, в которой до меня купалось семь человек и вода уже остыла. Интересно, есть ли в Холлихоке ванна? Если так, то я знаю, что сделаю, когда в следующий раз не смогу уснуть. Разрешение «можешь делать, что хочешь» я могла бы истолковать достаточно широко…

Когда я утром пришла на завтрак, Руфус уже вернулся, словно бы и не уезжал никуда. Может быть, это из-за его приезда я проснулась ночью — скажем, лошадь заржала или дверь заскрипела. Когда я вошла в Утреннюю комнату, он так пристально посмотрел на меня, что я потупилась, и на мгновение у меня в голове промелькнула мысль, что он обратил внимание на мои крылья.

— Вот и она. — Естественно, он обращался не ко мне, а к Вайолет. — Как она все восприняла?

— Она очень понятливая, — ответила Вайолет, и я сочла ее слова за комплимент. — И отлично справляется.

— Она смогла дать кукле имя?

Вайолет покачала головой:

— Мы слишком многого от нее требуем. Она берет имена из своей детской фантазии, не понимая их истинного значения.

— Извините, — громко сказала я. — Если хотите, я подожду за дверью.

— Нет, Флоранс, дорогая, присаживайся, — приветливо улыбнулась Вайолет. — Я лишь рассказывала брату о твоих успехах и наблюдениях. Его интересуют и твои записи.

Судя по взгляду Руфуса, записи его нисколько не интересовали.

— Вскоре твой распорядок дня немного изменится. — Руфус говорил, отвернувшись от меня и от Вайолет, но я поняла, что его слова обращены ко мне. — В имение приедет наша племянница. Она совсем еще юная девушка, твоего возраста. — Да, точно, он говорил со мной. — И мы будем рады, если ты составишь ей компанию.

Я машинально кивнула. Мне срочно нужна была подруга, которая помогла бы понять все окружающие меня странности. После смерти Элис подруг у меня не было — и я не хотела их заводить, но сейчас такое желание опять появилось. Впрочем, я уже выбрала, с кем хочу дружить. Люси. Люси, а не какая-то избалованная девчонка, миниатюрная копия Вайолет, которая сразу решит, что я нищая сиротка, поэтому мной можно помыкать.

— Это замечательно. Вы скажете, когда она приедет, или мне все время нужно быть готовой встретить ее?

Руфус едва заметно покачал головой.