Комната кукол

На этот раз никто не последовал за мной, когда я вышла из дома. Как всегда, я воспользовалась дверью для слуг — кроме нее меня больше ничего не объединяло с этими людьми. Хорошо, что я никого не встретила в коридоре. И в кухню меня теперь не заманишь. Сама мысль о том, что феи сотворили с Люси, вызывала во мне и печаль, и ярость одновременно. Нельзя забывать, что спасать нужно не только души кукол. Слуг, еще недавно бывших настоящими живыми людьми со своими мыслями и мечтами, освободить будет куда легче, чем несчастные души, которые умерли бы без спасительного кокона. Тем не менее сейчас именно куклы заботили меня больше всего. Я ни в чем не упрекала Люси, но разве она не могла воспротивиться чарам? У кукол такой возможности не было.

Я прошла по саду, оглядываясь и прислушиваясь, не следит ли кто за мной — Руфус или Алан. Пока Алан не вытащит те травы из своего башмака, он останется невидимым для меня. А если он рядом и наблюдает за мной, что мне делать? Я не могла позвать его по имени, ведь это привлекло бы ко мне внимание и мы оба попали бы в неприятности. Итак, для начала я решила обойти места, где мы уже встречались. Первым делом я отправилась к часовне — для меня это было самое безопасное место в Холлихоке, потому что, хоть на ее двери и висел замок, феи обходили ее десятой дорогой, а я даже не решалась заговорить с ними о ее существовании. Меня часовня не пугала, и даже если я не встречу там Алана, то, быть может, сумею облегчить душу, хотя священник меня не ждал и я не могла преклонить колени. Но когда я приближусь к святости этого места, нужные слова сами придут ко мне и я смогу наконец-то помолиться…

У зарослей, окружавших часовню, я никого не увидела. В остальной части сада садовник творил чудеса (я повсюду замечала следы его работы), но участок, примыкавший к часовне, оказался для него чем-то вроде запретной зоны. С тех пор как я собирала здесь ежевику, сюда никто не приходил — как и до этого. На этот раз ягоды меня не интересовали. Я подошла к двери и потрясла потемневшую цепь, а когда войти все-таки не удалось, опустилась на колени, сложила руки, как меня учили, и в последний раз попыталась помолиться. И хотя я не сводила с часовни взгляда, у меня ничего не получалось. Я позабыла, как обратиться к Господу, какие слова произнести, и потому я молчала — просто стояла на коленях, сложив руки, и надеялась, что Господь как-нибудь поймет, что я имею в виду.

Но Бог не слышал меня, и Алана мне так не найти… Мне пришло в голову, что я тоже могу стать невидимой и пройти прямо в дом кучера, ведь зачарованный мистер Ходжсон… или Доджсон… меня не увидит. Где же мне найти незабудки и зверобой? Я знала, как выглядят незабудки, и даже помнила, что уже видела такие цветы в Холлихоке. Но зверобой? Я бы его не узнала, даже если бы прошлась по нему. Придется возвращаться в дом, искать в библиотеке ботанический атлас и надеяться, что никто не увидит, как я рассматриваю в книге травы, защищающие от фей. Мне эта идея показалась слишком опасной. Проще было попросить Алана о помощи — но получался замкнутый круг. Без Алана я не могла найти травы, а без трав — Алана.

Он мог быть где угодно, смеяться надо мной и радоваться, что так может отомстить мне за грубость во время нашей прошлой встречи. Но что поделать? Я должна была его найти. Сейчас хотя бы не шел дождь… Я закончила свою недомолитву, встала, размяла затекшие ноги и, укрываясь в тени деревьев, попыталась пробраться к дому кучера. В какой-то момент я почувствовала чье-то дыхание на своей щеке и услышала знакомый голос:

— Ты что-то ищешь, Флоранс? Я могу тебе помочь?

Мое сердце замерло от радости.

— Алан… — прошептала я, испугавшись, что если произнесу это имя слишком громко, то его может услышать кто-то посторонний.

— Именно. — Он рассмеялся. — Что ты тут делаешь? Что ищешь?

— Тебя, конечно, — прошипела я. — Дурак!

Будет ли Алан смеяться, когда я расскажу ему, что натворила со времени нашей прошлой встречи?

— Раз ты меня искала, то вот он я. Я слежу за домом целый день и полночи, иногда снаружи, иногда изнутри. Я сидел на дереве, когда увидел, как ты идешь к часовне. Но я подумал, что ты просто захотела помолиться.

Ну почему именно сейчас ему нужно оставаться невидимым?! Мне так хотелось броситься Алану на шею, обнять его и разрыдаться. Но при этом мне не хотелось промахнуться и свалиться в траву, поэтому я взяла себя в руки.

— Мы можем пройти куда-нибудь, чтобы поговорить? — Я совсем понизила голос. — И прошу тебя, стань видимым!

— Это не так просто. Невидимость — это не свеча, которую можно мгновенно погасить. Травы у меня в башмаке, и для начала мне нужно их оттуда достать, а босиком я не смогу сбежать, если кто-нибудь меня увидит.

— Мне все равно, — прошипела я. У меня не было времени на его объяснения. — Просто скажи, куда нам пойти, и сделай так, чтобы я могла тебя видеть.

Я услышала, как Алан вздохнул. Но разглядеть его мне не удавалось, какое бы зрение я ни использовала.

— Я могу показать тебе вход в лабиринт. Он спрятан, но тебе это уже не помешает, верно?

Я кивнула.