Читаем Комната из листьев полностью

В гарнизоне Холсуорси служил некий капитан Спенсер. В казармах ему выделили довольно просторную квартиру, в которой его супруга имела возможность принимать двух-трех подруг, приходивших к ней на чай. Эти дамы и составляли общество, в котором я вращалась. Миссис Спенсер была симпатичная миниатюрная женщина, разве что худая и все время тряслась, словно гончая. Создавалось впечатление, что ее муж – настолько тучный мужчина, что при ходьбе он был вынужден опираться на пятки, задирая носки, дабы не завалиться вперед под тяжестью живота, – высосал из нее все соки. Миссис Спенсер водила дружбу с миссис Бортвик, супругой капитана Бортвика. Та, уверенная в себе, не лишенная привлекательности женщина, годами была постарше и имела привычку улыбаться уголками рта, изображая полное довольство жизнью, под оптимизмом скрывая, я знала, свои истинные чувства.

Но настоящими подругами они мне не стали. Просто приятельницы, с которыми иногда отрадно почаевничать. Гарнизон – не деревня. Здесь невозможны глубокие привязанности, любые отношения носят временный характер, не имея ни прошлого, ни будущего. Однако эти дамы по-доброму отнеслись ко мне, неопытной девице. От утренней тошноты помогают сухари, советовали они. Сухари и очень сладкий чай. Я грызла сухари, пила чай. Тошнота не проходила, легче мне не становилось, но меня утешало, что есть на свете люди, которым я небезразлична, которые пытаются мне помочь.

Ласковые слова

Чего не скажешь о мистере Макартуре. Я слышала, как он хвастался перед товарищами своей женой: она у него такая умная, пишет замечательно, красивым слогом, читала сэра Томаса Брауна[7] и Ливия[8] – в переводе, разумеется. Но для меня самой душевных слов он не находил, я не видела от него сердечного отношения. Он больше не прижимал руку к груди, не смешил меня, передразнивая кого-нибудь, как в пору ухаживания. Все это осталось в прошлом. Эти ужимки сыграли свою роль, теперь они не были нужны.

О, он был любезен, никогда не кричал на меня и уж тем более не бил. Я понимала, что хотя бы за это должна благодарить Господа. Его учтивость носила машинальный характер. Если я обращалась к нему, он меня выслушивал, но без интереса, словно какую-то незнакомку, которую ему незачем узнавать поближе. Что-то говорил в ответ, но небрежно, бесстрастно. Он не относился ко мне с неприязнью, не упрекал в том, что из-за меня мы оказались в столь дурацком положении. Он просто не воспринимал меня как личность.

А я предпочла бы, чтобы он повысил голос, поднял на меня руку? Разумеется, нет. Но прежде я даже представить не могла, что можно чувствовать себя столь одинокой, живя с кем-то в одной комнатушке площадью в несколько квадратных ярдов.

Я жаждала его ласки, согласна была даже на грубость, лишь бы это сблизило нас. С самого начала я поклялась себе никогда ничего у него не просить. Не хотела унижать себя жалостью. Хотя, бледная, худая, несчастная женщина, только жалость я и вызывала. Но какой смысл просить, если то, что тебе нужно, дают под принуждением?

И все же как-то утром я не сдержалась.

– Мистер Макартур, – обратилась я к мужу, – неужели у вас никогда слова ласкового для меня не найдется?

В моем голосе слышались гнев и умоляющие нотки, которые мне были ненавистны.

Вздрогнув, он отвернулся от камина и посмотрел мне в лицо. Я подумала, что давно следовало выразить свои чувства. Он же меня слышит, значит, должен откликнуться.

– Моя возлюбленная жена, – отвечал мистер Макартур. – Привязанность, подобная моей, наверняка, проявляется во множестве поступков, которые недвусмысленно говорят сами за себя, поэтому любые признания были бы просто нелепы!

Он улыбался сам себе, восхищаясь сложностью словесной конструкции, которую он сооружал.

– О том, что я благодарен вам и очень доволен вашим поведением, и говорить незачем, – напыщенно продолжал мистер Макартур, словно выдавая отрепетированную тираду. – Вы, несомненно, и сами понимаете, что столь образцовое благонравие не может не возыметь должный эффект, и это наверняка убеждает вас в моих чувствах с большей определенностью, чем любые заверения, которые можно дать.

Душа моя съежилась от его цветистых оборотов. Он вроде бы и жаловал своей жене то, о чем она просила, но в то же время отдергивал руку. Я прошу хлеба, а ты подаешь камень. Теперь мне стал ясен смысл этой библейской фразы. Дело даже не в том, что поданное тебе невозможно есть. Поданное тебе похоже на то, о чем ты просил; кажется это и есть то, что тебе нужно. А потому это – издевательство, причем еще более жестокое, нежели прямой отказ.

С тех пор гордость не позволяла мне просить у мужа ласковых слов.

Животный инстинкт

Мистер Макартур был супруг назойливый и пылкий, и это означало, что каждую ночь он начинал меня легонько щекотать, извещая о своем желании, ну а затем следовало все остальное. По утрам он тоже любил взбодриться подобным образом. Да и днем, если позволяли обстоятельства.

Перейти на страницу:

Все книги серии Голоса времени

Великолепные руины
Великолепные руины

Завораживающий роман о мрачных семейных тайнах, женской мести и восхождении с самого дна на фоне разрушительного землетрясения в Сан-Франциско в 1906 году.После смерти матери Мэй Кимбл без гроша в кармане живет одна, пока тетя, о существовании которой та не подозревала, не увозит ее в Сан-Франциско. Там Мэй приветствуют в богатой семье Салливанов и в их кругу общения.Поначалу ошеломленная богатством новой жизни, постепенно Мэй понимает, что в закоулках особняка Салливанов скрываются темные тайны. Ее очаровательная кузина часто исчезает по ночам. Тетя бродит одна в тумане. А служанка постоянно намекает, что Мэй в опасности. Попав в ловушку, Мэй рискует потерять все, включая свободу.Затем ранним апрельским утром Сан-Франциско рушится. Из тлеющих руин Мэй отправляется в мучительный путь, чтобы вернуть то, что ей принадлежит. Этот трагический поворот судьбы, наряду с помощью бесстрашного журналиста, позволит Мэй отомстить врагам. Но использует ли она этот шанс?

Меган Ченс

Современная русская и зарубежная проза
Вторая жизнь Мириэль Уэст
Вторая жизнь Мириэль Уэст

Захватывающая история о мужестве, стойкости и переосмыслении жизни, действие которой происходит в Лос-Анджелесе 20-х годов XX века, основана на реальной истории о единственной в Америке колонии для прокаженных.Когда врач диагностирует проказу у богатой и эгоцентричной светской львицы, Мириэль Уэст, она считает, что это просто ошибка. Ведь такая болезнь встречается разве что на страницах книг или журналов! Но в одночасье ее жизнь меняется: ее забирают у мужа, маленьких дочерей и всех удобств, к которым она привыкла.Сначала она надеется, что ее изгнание будет недолгим, но те, кого отправили в Карвилл – лепрозорий в Луизиане – скорее заключенные, чем пациенты. Теперь она должна найти новую цель в этих стенах, борясь с невыбранной судьбой.Ей предстоит пройти все стадии неизбежного – от отрицания до принятия, приобрести новый опыт и измениться. Ведь даже в самых мрачных обстоятельствах есть свет и жизнь.

Аманда Скенандор

Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Современная зарубежная литература

Похожие книги