Комната девственницы

«Это всего лишь временное явление, – спохватившись, принялась убеждать себя Эмма. – Все-таки я здоровая молодая женщина, поэтому нет ничего удивительного в том, что я откликнулась на полуобнаженное, великолепно сложенное мужское тело».

Но собственная реакция все же продолжала ее смущать. Эмма выделила себе несколько секунд – кто знает, когда ей еще доведется стать свидетельницей такого зрелища? – прежде чем вернуться к картошке.

Райдер Ричардсон был словно вырезан из цельного куска мрамора искусной рукой скульптора. В совершенстве его тела было что-то гипнотизирующее. Взяв в руки мочалку, он погрузил ее в нагретую на печи воду, намылил и стал тереть руки и грудь.

Эмма тут же забыла про установленный ею же лимит, молча пожирая его глазами. Тут Райдер неожиданно поднял голову и замер, встретившись с ней взглядом. У Эммы мелькнула смятенная мысль: «Неужели я все же издала какой-то звук?» Его глаза быстро потемнели, в них появилось понимание. Он продолжил намыливать себя, глядя ей в глаза. Эмма быстро опустила голову, чувствуя, как ее лицо заливается пунцовой краской.

Закусив губу, она целиком сконцентрировалась на картофелине, которую держала в руках.

Через минуту Райдер был уже рядом, источая запах мыла и чистого мужского тела… У Эммы даже закружилась голова, а еще через несколько секунд, понаблюдав за ней, он заметил хрипловатым голосом:

– От этой картошки не так уж много осталось.

Эмма вдруг словно очнулась и с растущим удивлением уставилась на огрызок в своей руке.

– Нужно посмотреть, как там Тесс, – сказала она, в надежде избавиться от Райдера, в присутствии которого с ней творилось что-то невероятное, и взяла в руки новую картофелину.

– Зачем? – пожал он плечами. – По-моему, с ней все в порядке.

В подтверждение его слов раздался заливистый смех Тесс.

Райдер взял нож, сел на стул рядом и взял картофелину. Так же быстро и ловко – как, казалось, он делал все – Райдер заработал ножом.

Было так легко представить себе эти руки на своем теле, как…

– Аккуратнее, – услышала Эмма голос Райдера, словно он раньше ее догадался о том, какое направление приняли ее мысли. – Не порежься.

Эмма вскинула на него глаза и увидела на его губах дразнящую улыбку. У нее даже пресеклось дыхание. Негодяй! Он точно знал, как действует на нее его близость! Кто знает, может, он испробовал свой шарм уже на десятках женщин?

И тут нож выскользнул у нее из рук, ткнувшись острием в палец.

– Ай! – вскрикнула Эмма.

– Я ведь предупреждал, – с укоризной сказал Райдер, но выглядел он при этом чуть ли не самодовольным. Отложив картофелину, он взял ее за руку, чтобы осмотреть порез.

– Так, царапина, – ответила Эмма, внезапно ослабев от этого прикосновения, и дернула руку.

– Все же иди ее обработай. Я сам тут закончу, – велел Райдер, разжимая пальцы.

Эмма кивнула, но в голове ее стоял туман, поэтому, почти ничего не соображая, она снова потянулась к картофелине.

Райдер тяжело вздохнул:

– И в кого ты такая упрямая?

Взглянув на палец – крови почти не было, – Эмма пожала плечами и осталась, хотя и понимала, что ей действительно лучше уйти прямо сейчас и присоединиться к детям.

Райдер возвел глаза к потолку, но больше ничего не сказал. Работу они закончили в молчании. Волнение Эммы нарастало с каждой проведенной с ним секундой. Скоро она едва удерживалась от нервного смеха, как девушка на своем первом свидании, а за ужином, состоявшим из жареной курицы, картофельного пюре и салата, несколько раз роняла на пол то вилку, то еще что-нибудь.

– Ты готовила, значит, мне убирать со стола, – сказала она по окончании ужина, обращаясь к Моне. – Иди побудь с девочками.

Ей нужна была эта передышка, чтобы хоть немного прийти в себя, побыть подальше от Райдера Ричардсона.

– Я помогу, – предложил Райдер.

Эмма вздохнула про себя. И зачем он только вызвался ей помочь? Может, его влечет к ней так же, как ее к нему?

Тут она поймала взгляд Тима и поразилась, прочтя в глазах соседа одобрение тому, что он видел.

На кухне обязанности разделились таким образом: Эмма мыла посуду, Райдер вытирал ее.

– Что было не так с твоими рождественскими праздниками, если ни один из них не оставил следа в твоей памяти? – неожиданно спросил он.

Эмма почувствовала себя неуютно – ей не хотелось вспоминать, каким хаотичным всегда выдавалось ее Рождество. Ни на одном из них не обходилось без новых мужских лиц – ухажеров Линелль. А когда она повзрослела, то и тогда беды почему-то не обходили ее стороной.

– В одно Рождество у меня умер щенок. А следующий праздник я встретила в больнице с пневмонией.

И прошлый год – Рождество в доме Питера – явился венцом всех ее несчастливых рождественских праздников. Она уже почти поверила в то, что не видать ей счастливого Рождества как своих ушей!

– Но возможно, я не единственная, кому так фатально не везет с Рождеством, – с улыбкой продолжила она. – Может, все дело в том, что я слишком близко принимаю все к сердцу?

Райдер положил руку ей на плечо, и Эмма с трудом подавила дрожь, вызванную этим прикосновением.