Комиссаржевская

Сергей Ильич Зилоти — страстный поклонник театра и музыки, избравший, однако, путь профессионального военного. Он начинал как младший офицер Тихоокеанской эскадры контр-адмирала Макарова, а погиб в ноябре 1914 года в звании генерал-лейтенанта флота. Настоящий боевой офицер, он был участником Русско-японской и Первой мировой войн, получил множество наград. Однако свою профессиональную деятельность Сергей Ильич ухитрялся сочетать со служением искусству. Он был очень музыкален, играл на гитаре, пел, писал стихи и музыку, выступал в роли режиссёра любительских театральных спектаклей, руководителя хора. Эти его увлечения не случайны. Семья Зилоти была тесно связана с музыкой. Младший брат Сергея, Александр, был всемирно известным пианистом, учился в классе Н. Г. Рубинштейна, по контрапункту — у С. И. Танеева, по гармонии — у П. И. Чайковского, затем в Вене брал частные уроки у Ф. Листа, с П. И. Чайковским впоследствии был очень дружен, редактировал его партитуры. В 1880-х годах профессорствовал в Московской консерватории по классу фортепиано. В 1887 году Александр Ильич Зилоти женился на Вере Третьяковой, дочери основателя знаменитой художественной галереи П. М. Третьякова и представительницы известной семьи меценатов В. Н. Мамонтовой. Зилоти были в близком родстве с Рахманиновыми. С. В. Рахманинов, их двоюродный брат, учился в Консерватории в фортепианном классе А. И. Зилоти. Вообще вся эта большая дружная семья жила преимущественно музыкой и искусством.

После окончания Морского корпуса Сергей Ильич был командирован во Владивосток. Вернувшись в середине 1880-х годов в столицу, он отправился для поправления здоровья на Липецкие воды, где и познакомился с Верой Фёдоровной Комиссаржевской. «Там она встретила старшего из братьев Зилоти — Сергея, — описывает историю этого знакомства близкая родственница Зилоти М. Г. Шторх. — Сергей сделал ей предложение, этот роман вернул её к жизни. Некоторое время Вера Фёдоровна считалась его невестой, но они так и не поженились, разошлись — видимо, слишком ещё свежа была рана от первого брака. Удивительно, но дружба между ней и Сергеем сохранилась навсегда, сблизилась она и с его братом, Александром Ильичом Зилоти, оба были люди искусства, темпераментные, импульсивные, иногда даже резкие от прямоты и честности чувств. А лучшей её подругой на всю жизнь осталась младшая сестра жениха Мария Ильинична <...>»[103].

Воспоминания Марии Ильиничны Зилоти (Гучковой) мы уже не раз цитировали в этой книге. Приведём ещё один фрагмент этих мемуаров о её первой встрече с В. Ф. Комиссаржевской: «Я впервые познакомилась с ней в Москве в день моего выпускного экзамена. Мне было 17, ей 25. Мой брат привёл её к нам как свою невесту. Брак этот расстроился, В. Ф. всё же вошла в нашу семью и осталась в ней другом»[104]. Мария Зилоти, как и все члены этой семьи, была влюблена в Комиссаржевскую, старалась как можно меньше с ней разлучаться, поклонялась её актёрскому таланту, да и вообще, судя по её воспоминаниям, считала её лучшим человеком, с которым ей довелось встретиться на земле.

Вот какой увидела Веру Фёдоровну юная Мария Зилоти: «...Вспомнила только теперь, какое впечатление у меня было в первый же момент нашего знакомства. Это цвет волос — блондинка с пепельным оттенком, каких я всю жизнь больше не встречала. Необыкновенно красивы (и завивались от природы), и ещё её хрупкость. Она не была особенно худа, но вся даже без движений производила впечатление, что сейчас разобьётся, как стекло, если упадёт. И это оставалось всю жизнь. Даже пожать крепко руку было страшно, что рука сломается. Такой я тоже никогда больше не встречала. Я считаю, что это шло изнутри, а не только физически. Что-то поразительное». И далее: «Недавно кто-то спрашивал про В<еру>, и мне трудно было дать краткое, но верное представление, и после прочла, что Марина Цветаева сказала про Пастернака, что он неиссякаемое истекание света. То же самое я бы сказала и про В<еру>»[105].