Комиссар, или Как заржавела сталь…

– Как же армии-то родной не подсобить?! Пособят, милок… Пособят… Ведь я это начальство с ейного измальства знаю… Половина из них… здесь, на Добрынке, Люсиновке и Коровьем, выросли… Прямо на моих глазах… Я ведь к фабричке этой прирос корнями… И оброс мхом, как старый пень… Более полувека тута работаю… С перерывом на войну… Теперича вот переезжаем! А мне куда?! Дома на табурете, у подоконника, как старому коту?! Или на лавочке у подъезда с бабками семечки лузгать?!

– А если вас…

– Уж много «если», служивый! Если бы у бабушек были яйца в домино – они были бы дедушками! А так!.. – Вахтёр досадливо махнул рукой… – Иди, сынок, отселя… Не береди душу стариковскую… Через час приходи… Когда дилектор приедет…

На настенных часах в проходной время показывало семь часов пятнадцать минут… Надо было скоротать ожидание и, обмозговывая, перекусить. В это время открывались только булочные, и я зашёл в благоухающий ароматной сдобой магазин…

(Как вкусно пахли тогда московские булочные! Неописуемо! И этот аромат хлебного чуда распространялся на примыкающие улочки и переулки. В то время ещё не знали и не слыхивали ни о каких биодобавках, эмульгаторах, «аромомусенциях» и прочих ухищрениях «прохиндиады» современного производства, выпечки хлеба…)

На тридцать пять копеек купил полкило пончиков и вышел с большим бумажным кульком на улицу, выискивая укромную скамейку-лавочку, чтобы не привлекать внимания окружающих. (Стеснялись мы тогда по поводу и без повода… «Не то, что нынешнее племя…» А может, время?..) Что ляпнет кто-то из прохожих вопросом язвительно:

– …В армии плохо кормят?..

Или какая-нибудь сердобольная дама бальзаковского возраста вынет из сумочки и отдаст свой «рабочий бутерброд», увидев, как жадно я поглощаю пончики…

Покончив с кульком, тут же испил водицы прямо из лейки остановившейся поливальной машины, водитель которой заскочил в булочную. Утёр платком подбородок… «По-ря-док… – вздохом удовлетворения процедил я и оправил форму… – Ну теперь можно и к директору…»

– Гражданочка! Не подскажете, который час?

– Без пяти восемь… А ты, солдатик, не дембель?

– Нет, дамочка… Наоборот, два года впереди…

– Как жаль… А по внешнему виду и не скажешь… Как быстро мужают и матереют в армии…

Кивнув женщине фуражечным реверансом, чуть приподняв картуз за козырёк, я направился к фабричной проходной…

Вахтёр-дедуля сдавал смену вахтёру-бабуле и демонстративно не обращал на меня никакого внимания…

Обращение «дедушка» звучало бы как-то некорректно, а имя и отчество я в радостной, вестной оказии про утильсписание забыл спросить. Пару раз хмыкнул, крякнул, потоптавшись и пошаркав ногами, – ноль внимания, нету меня!.. Нетерпение смутного ожидания подвигло на попытку вмешаться в «пересмену»…

– Уважаемые!.. Разрешите поинтересоваться?!

– Не мешай, солдат, дежурство сдавать!.. – строго оборвал вахтёр… – А то сейчас караул вызову!..

– Уж не шпиён ли, Григорьич?.. – прошамкала бабка-вахтёр, с интересом меня оглядывая…

– Да будя, Клавдия… Служивому наш дилектор нужен… Чтобы, значит, ихнему конному полку… шефскую помощь… материалами… оказали…

Клавдия всплеснула руками:

– Так ему же на Серпуховку надобно… Там пищевой комбинат… Овсяную крупу производит… А у нас что? Картон, древесина… Разве ж этим лошадей накормишь?..

Григорьич ухмыльнулся, проведя рукой по седым усам:

– Ну ты прям, Клавдия, стала сляпая, когда не нужно… За ширинкой у несуна болт украденный сыщешь – и дуешь во все свистки… А тут у солдата в петлицах трактор не видишь… Постарели кони, как мы с тобой… Вымерли… Их молодыми тракторами заменили… А полк так и остался называться конным… Картон с фанерой им нужен для маскировки этих самых тракторов… от любопытных глаз… Уяснила, Клавдия Никитична?!

Вахтёрша непонимающе моргала глазами и утвердительно кивала головой:

– Надо же!.. Для маскировки…

Старик задорно, по-юношески подмигнул мне. Взял телефонную трубку:

– Витя!.. Тута вот солдатик подошёл… Ну про которого я тебе утром у ворот рассказывал… Ты уж прими его… не отфутболивай… И помоги чем можешь!.. – Клавдия!.. Выпиши пропуск и пропусти солдата… Его дилектор ждёт…

Директор фабрики Виктор Сергеевич был одет в сатиновую с жёлто-чёрной клеткой рубаху с коротким рукавом (в таких ездили многие московские шоферюги) и серые фланелевые брючки-«пупконосы»…

Я представлял себе «дилектора», как «выражовывался» Григорьич, иначе…

Лицо было «каравайно-славянским», без нахмуренности, и притягивало добродушием…

– Здрав… Здравствуйте, Виктор Сергеевич… Мы к вам от имени Советской Армии…

– Присаживайся… – оборвал он моё волнительное приветствие, любезно указывая рукой на стулья… – Как нам вас величать?..

– Александром… – опускаясь на стул, ответил я…

– Так вот, Саша… Давай без пафоса и предисловий… Расскажи всё как есть… Но дельно и лаконично… Время, понимаешь ли, у меня по минутам расписано… Переезжает фабрика на новое место… А переезд сродни пожару…