Комиссар Дерибас

Морев слушал эти рассказы затаив дыхание — настолько они импонировали его собственным переживаниям и взглядам. Особое восхищение вызывала в нем жестокость, с какой эсеры и белогвардейцы расправлялись с большевиками и красными партизанами. Морев в душе даже простил Грачеву тот факт, что Грачев был провокатором царской охранки, о чем узнал из харбинских газет. Прочитал и забыл, а газеты выбросил.

Грачев посвятил Морева в свои планы: послать на родину отборных людей, которые «шли бы в народ», находили сочувствующих и создавали из единомышленников законспирированные группы ТКП. Главной его целью было — подготовить восстание. И ученик оказался достоин своего учителя.

Морев был допущен к секретной переписке с внутрироссийскими группами и с пражским центром. Теперь он узнал, что в 1929 году Грачев положил начало созданию нелегальных групп ТКП на Дальнем Востоке — вначале в Приморье, а затем в других районах, но эта работа находилась еще в зачаточном состоянии.

Сейчас Морев завидовал Родзаевскому — главарю «Русской фашистской партии», к которому китайские власти и японская разведка относились несколько лучше. От Грачева Морев узнал, что Родзаевский регулярно посылал в Советский Союз диверсионные группы, которые взрывали железнодорожные мосты, убивали советских активистов. Поэтому на Родзаевского сыпались «хозяйские милости». Штаб Родзаевского переселился на Диагональную улицу и размещался рядом с публичным домом «Ницца».

— Ничего, мы еще докажем! — успокаивал Грачев себя и Морева.

Весной 1930 года в Харбин прибыл от нелегальной иркутской группы Василий Сучков. Полгода с Сучковым работал лично Грачев, никого не посвящая в это секретное дело. Но затем ему понадобился помощник, и он привлек Морева.

В один из дней харбинской осени, когда погода словно ополчилась на эмигрантов, в комнату правления ТКП, где уже находились Грачев и Морев, вошел Василий Сучков. Это был довольно высокий молодой человек интеллигентного склада. Одет он был в серый костюм, светлую сорочку с галстуком, в руках — зонтик.

Войдя в помещение, Сучков поздоровался, сложил свой намокший зонтик, повесил на гвоздь. Теперь он бывал здесь почти каждый день, привык к обстановке и держался уверенно.

— Ну и погода! — С этими словами он подошел к Грачеву. — Какие будут указания?

Грачев придирчиво посмотрел на одежду Василия и, не отвечая на вопрос, спросил:

— Ботинки покупали у Чурина или Мацуура?

Чтобы обеспечить Сучкова средствами к существованию, Грачев зачислил его служащим своей конторы, то есть правления ТКП. Получил у японцев для этого дополнительные ассигнования. Использовал Сучкова для различных поручений и за это выдавал ему ежемесячно тридцать иен. Этих денег едва хватало на более или менее сносное питание и оплату жилья. Такая мизерная оплата была одним из методов проверки.

Сучков глянул вниз на свои новые коричневые полуботинки, слегка намокшие, но сохранившие блеск, и ответил:

— Не-ет. По случаю на рынке.

— А-а… Ну ладно. Дождь, кажется, утих. Сходите, пожалуйста, в типографию, проверьте, готов ли наш последний заказ — листовки для Приморья. Уточните, когда их можно забирать.

— Хорошо. — Сучков взял зонтик и удалился.

Когда затихли шаги, Грачев сказал:

— Не верю я этому Василию. Живет не по средствам. Нужно бы последить за ним…

Морев понял, что это предложение относится к нему, и ответил:

— Не умею я это делать, Герасим Павлович.

— Этому можно быстро научиться… Человек вы неприметный… А постороннего привлекать не хочется…

Спустя двое суток Грачев давал Мореву последние наставления:

— Вы уж будьте поосторожнее. Держитесь на расстоянии. Применяйте маскировку, как я вас учил. А самое главное — не упустите Сучкова.

Грачев не опасался того, что Сучков может обнаружить слежку. «Увидит — расскажет мне, — думал он. — Я успокою, скажу, что следят китайцы. Так поступают они иногда с эмигрантами».

Алексей Морев трудился исправно. К дому Сучкова на Трудовой улице подходил рано утром, когда люди начинали просыпаться. Дом барачного типа, жильцов много, но кругом кусты, которые помогали маскироваться. Морев выжидал, когда Василий выйдет на улицу, и следовал за ним как тень. Откуда взялись способности!

Свой пост покидал поздно вечером, когда в окнах домов становилось темно.

Два дня все шло спокойно. Сучков по большей части отсиживался дома. Если выходил, то шел к Грачеву или в дешевую столовую. Иногда прохаживался по улицам, рассматривая богатые витрины магазинов. Один раз пришел к грузовой пристани, понаблюдал за работой грузчиков, посмотрел на быстрые воды Сунгари. Не спеша вернулся домой.

На третьи сутки сильно похолодало, пошел дождь вперемежку со снегом. Весь день таскался Алексей Морев позади Сучкова. Тот сходил на рынок, купил овощей, днем пообедал в столовой, и Морев с завистью смотрел сквозь запотевшее, а затем кем-то протертое в одном месте окно, как Василий уплетает горячий суп, мясо, запеченное с овощами. У него даже закружилась голова: с утра он съел только два бутерброда всухомятку.