Комиссар Дерибас

— Знакомьтесь, — представил Смерчинский. — Товарищ прибыл из Тамбова. Дело срочное, — пояснил он, заметив смятение на лице Цепляевой. — У них трудно с людьми и с деньгами. Он — член губкома левых эсеров…

Пока Смерчинский объяснял цель прихода, Золотарев молча наблюдал за ней.

— Проходите, присаживайтесь. — Привычные слова говорила Цепляева, а сама напряженно думала: «Сказать, что порвала с эсерами, прогнать?.. Нет, нужно узнать все до конца, разобраться во всем». И решила продолжить разговор.

— Так с кем вам нужно связаться? — уже спокойно спросила Мария Федоровна. Золотарев посмотрел на нее долгим взглядом, как бы оценивая, на что она способна. Цепляева выдержала этот взгляд и спокойно повторила: — Раздевайтесь, проходите.

Золотарев снял пальто и присел на край стула.

— Извините, что явились так поздно, но сами понимаете…

— Да, понимаю.

— Вы, кажется, входили в губком левых эсеров?

— Откуда вам это известно?

Золотарев оглянулся на Смерчинского. Тот пояснил:

— Я сказал.

— У вас остались связи? — спросил Золотарев.

— Остались, — подтвердила Цепляева.

— Кто сейчас старший, кто может решить вопросы?

— Ну уж так я вам и скажу! — усмехнулась Цепляева.

— Как же быть? Нам это крайне важно. К нам обращались даже от Антонова. Понимаете? — сказал он, понижая голос.

— Понимаю, но сейчас ответить не могу.

— Как же нам быть?

— Поезжайте к себе. Привезите письмо от товарищей, которых у нас знают, а я тоже посоветуюсь.

Гости стояли в нерешительности. Золотарев потер руки, пригладил свои длинные волосы.

— Пожалуй, вы правы. Осторожность прежде всего. Вы посоветуйтесь, а от нас кто-нибудь приедет с рекомендательным письмом. Извините. До свидания.

Смерчинский и Золотарев ушли. Цепляева уснуть не могла, хотя разделась и легла в постель.

На следующий день, рано утром, Мария Федоровна пошла в ЧК. В тот момент когда Дерибас и Кандыбин обсуждали вопрос, кого послать в Рязанскую область за Муравьевым, дежурный доложил:

— Товарищ Кандыбин, к вам гражданка Цепляева. Говорит, что по срочному делу.

Кандыбин посмотрел на Дерибаса. Он понимал, что вопрос с Муравьевым не терпит отлагательства… Но как быть с Цепляевой?

— Пригласите ее. Я не помешаю? — ответил на его молчаливый вопрос Терентий Дмитриевич.

Цепляева вошла в кабинет быстрым шагом. Даже по походке было заметно, что она волнуется. Остановилась посреди комнаты и посмотрела на Дерибаса.

— Это наш товарищ, чекист из Москвы, — представил его Кандыбин. — Садитесь. Можете говорить при нем.

Цепляева села на стул. Вначале нерешительно, но потом все оживленнее передала содержание разговора со Смерчинским и Золотаревым. Заканчивая, она спросила:

— Как мне быть? Я не хочу иметь с ними дела. Собственно, Смерчинский человек неплохой и, по-видимому, в эту историю попал так же, как и я. Но они не оставят меня в покое.

— Это интересно и очень важно, — не отвечая на ее вопрос, сказал Кандыбин. — Хотите чаю? — неожиданно предложил он и, не дожидаясь согласия, вызвал дежурного: — Организуйте, пожалуйста, чай.

Кандыбин и Дерибас поняли, что в руки к ним попали сведения, которые могут оказаться полезными в том деле, которым они сейчас занимаются. Но как все это использовать? Пока лишь смутно вырисовывалась некая линия связи. Требовалось время, чтобы это осмыслить и наметить какой-то план. Однако Цепляева поставила вопрос: «Как быть?»

Дерибас пересел поближе к Цепляевой и спросил:

— Где сейчас Золотарев?

— Не знаю. Вероятно, уехал в Тамбов… Если успел.

Цепляева порылась в своей сумочке, пытаясь что-то отыскать. Не найдя того, что требовалось, слегка поморщилась.

— Вы хотели что-то еще сказать?

— Я искала адрес одного эсера, но, видно, оставила его дома.

— Какого эсера, если не секрет?

— От вас секретов нет. Мы договорились с ним перейти в организацию большевиков. Это Муравьев…

Дерибас удивился тому, как все неожиданно завязывается в один узел. Уточнил:

— Вы хорошо знаете Муравьева?

— Да…

— Он нам сейчас очень нужен, но его нет в Воронеже. Уехал в деревню к родителям.

— И мне он нужен, очень нужен! — воскликнула Цепляева.

— Тогда наши интересы совпадают! — пошутил Дерибас. Дежурный принес чай и несколько кусочков сахару.

— Прошу! — пригласил Кандыбин.

Дерибас отпил несколько глотков, поставил стакан и спросил:

— Может быть, вы окажете нам помощь? Не смогли бы вы съездить за Муравьевым?

Цепляева задумалась:

— Я буду с вами откровенна. У меня семья, кто будет за ней присматривать?

— Кто у вас дома?

— Маленький сын…

— А из взрослых?

— Муж, дочь и зять.

— С ними-то уж можно как-то договориться?

— Хорошо, — решительно заявила Цепляева. — Я согласна.

— Только никто не должен звать, что это поручение исходит от нас, — попросил Дерибас. — Даже Муравьеву скажите, что его вызывают в губком левых эсеров. Это нужно для того, чтобы он случайно не проговорился своим родственникам, знакомым. Когда он приедет, мы объясним ему все…

Когда ушла Цепляева, Дерибас и Кандыбин засели за разработку плана предстоящей операции. Они вызывали оперативных работников, наводили справки, требовали дополнительных данных.

Спустя сутки, Дерибас, шатаясь от усталости, сказал Кандыбину: