Комиссар Дерибас

Женщина схватила девочку и убежала. Из подъезда дома вышли солдаты, на ходу щелкая затворами. Раздались выстрелы. Нужно быстро уходить, силы, неравные!

Дерибас вместе с двумя рабочими свернул в ближайший двор. Неожиданно — сильный удар в правое плечо и нестерпимая боль… Друзья подхватили под руки. Район был хорошо знаком — бежали проходными дворами, переулками. От преследователей ушли, а рана жжет все сильнее…

— Вот аптека! — заметил один.

— Зайдем.

Постучались. Пожилой провизор открыл дверь, впустил. Осторожно снял с Дерибаса рубашку.

— К вашему счастью, пуля не задела кость, прошла навылет. Заживет быстро. — Провизор без объяснений понял, что к чему. Обильно смазал рану йодом, забинтовал. Острая боль утихла.

«Аптека, аптека для всякого человека… Денег не берет, а облегчение дает» — сейчас в Петроградском госпитале Дерибас вспомнил слова, которые произнес, покинув помещение аптеки, и улыбнулся: «Дешево отделался тогда. Рабочие помогли скрыться».

А потом решил податься в родную деревню. В Онуфриевке борьба только разгоралась — вспыхивали барские имения, в одном из сел крестьяне убили пристава.

Не мог оставаться в стороне Дерибас. За участие в крестьянских волнениях и за принадлежность к РСДРП он был арестован и выслан на три года в Туринский уезд Тобольской губернии.

Снег, кругом снег. И таежные леса стоят сплошной стеной, неодолимой преградой. Бескрайние снежные просторы раскинулись на пути к центру России. Они давят на сознание, угнетают своей необъятностью. Терентий решил бежать. Во что бы то ни стало бежать!

Незаметно скопил продукты. До Тюмени кое-как добрался. На станции Зуевка вышел из вагона больной. Если бы не добрые люди, пропал бы совсем. Приютили. Поправился быстро, несколько дней — и уже на ногах. Написал письмо в Питер и спустя месяц получил ответ: «Приезжай. Поможем устроиться». Был дан пароль, с кем и как связаться.

А на вокзале в Петербурге случился курьез. Терентий вышел из пассажирского вагона, огляделся. Февраль запорошил перрон пушистым снегом. Дерибас шел не торопясь: где-то тут должны встречать. В письме указано, что нужно ждать у вагона номер пять. Остановился весь в напряженном ожидании: еще не привык к конспиративной работе. Поставил на асфальт свой небольшой саквояж, такой, с каким обычно ходят мелкие чиновники, и стал следить за людским потоком.

Пассажиры идут своим путем. Глаза разбегаются, рябит от пестрой одежды. Но вот поток все меньше, скоро уйдут последние. Чтобы чем-то заняться, решил свернуть самокрутку и закурить. Внезапно сбоку, почти рядом, услышал мягкий женский голос:

— Простите, вы из Твери?

Дерибас резко обернулся. Рядом стоит девушка среднего роста, с длинной косой, в меховой шубке. Такого не ожидал! От этого растерялся, потерял дар речи. Вот уж нелепый вид был тогда: эдакий детина стоит перед девушкой и молчит! Только пялит на нее глаза! Прохожие стали обращать внимание. Дерибас заново пережил все, как было.

Девушка повторила:

— Простите, вы из Твери?

— Аптека, аптека…

— Что вы?

— Извините. Это я так… Нет, из Нижнего.

Девушка сердито сказала:

— Ну что же вы?! Я не могла ошибиться. А вы что-то бормочете!

— Простите, никак не ожидал увидеть вас. Я думал, что придет мужчина, и представлял его таким рослым и пожилым.

— Пойдемте, — решительно сказала девушка. — На нас обращают внимание. Называйте меня Нина.

Дерибас и Нина вышли на улицу. Наступили сумерки. Было зябко.

— Вот паспорт на имя Страхова, — заговорила Нина. — Это документ моего двоюродного брата. В нем изменили только имя и год рождения. Теперь вы будете моим двоюродным братом. Понятно? — Девушка искоса посмотрела на Дерибаса. Он смущенно кивал головой. — Заучите все, что написано в паспорте. А свою фамилию временно забудьте.

— Да, да, временно, — повторил Дерибас.

— И держитесь, пожалуйста, посвободнее. — Она взяла его под руку и улыбнулась. — Вот так!

Они зашагали по Невскому.

— Я отведу вас сейчас на квартиру к члену Географического общества Шокину. О наших делах ему не рассказывайте. Хотя он и помогает, и человек он надежный, у властей вне подозрений, но он не должен всего знать. — Нина инструктировала Дерибаса быстро и настолько четко, что ему оставалось только кивать головой в знак того, что он все понял. Сразу было видно, что она имеет опыт в такого рода делах. Дерибас хотел было спросить, давно ли она состоит в партии, но удержался, понял, что это неуместно. А Нина между тем продолжала: — У Шокина вы поживете дня три-четыре. Потом вас устроят в Сестрорецке.

Дерибасу было все равно: в Колпино, в Ораниенбауме, в Сестрорецке, где угодно — лишь бы работать.

— К вам придут и расскажут, что делать дальше, — закончила Нина.

Остальную часть дороги они шли молча. Дерибас был не робкого десятка, но тут не знал, о чем говорить. Только время от времени искоса посматривал на красивое лицо девушки.