Комендантский час

– Так или иначе, мы скоро выясним, правы ли мы в своих догадках. Перед тем, как показать тебе тело тех двоих, скажи, не против ли ты, чтобы я привел пару человек, один из которых может оказаться тем самым «третьим»?

– Конечно, я бы очень хотела его найти, особенно если тех двоих уже нет на этом свете.

– А как давно ты видела, чтобы приезжала троица?

– В течение года несколько раз, не могу вспомнить последний.

– Это не могли быть Александр и Ярослав, значит, остается их дядя. Пригласите Богдана Альшевского.

Полицейский вышел из комнаты.

– Будьте наготове, доктор, я не хочу, чтобы он успел воспользоваться хоть одним из своих пистолетов.

– Как скажешь, Максим, – ответил Сенцевский.

Блюститель порядка вернулся с толстяком, однако, только девушка взглянула на него, как тут же потеряла к мужчине всякий интерес.

– Нет, это не он. Он ведь сидел за столом, когда меня привели к вам, а за ним не было того, кого я ищу.

– Выходит, я могу пока быть свободен? – спросил Богдан.

– Да, вы свободны, господин Альшевский. Простите за беспокойство.

– Что вы, я понимаю, – ответил толстяк.

Он вышел за дверь и стал спускаться по лестнице, на которой чуть не столкнулся с Климентом, несшим графин с водой. Войдя в комнату, дворецкий приблизился к столу следователя и встал возле задержанной. Девушка повернула голову и встретилась взглядом с Климентом. Тут же, признав в слуге Альшевских того самого «третьего», она схватила со стола нож и, привстав, вонзила его в шею немолодого мужчины. Вендль, не ожидавший подобного развития событий, выхватил пистолет и тут же выстрелил Прасковье в голову. Сцепленные воедино, мужчина и девушка упали замертво на пол, истекая кровью. Осколки графина валялись в луже воды на полу.

Часть 3.

Полицейские убирали тела убитых, пока слуги пытались навести в бильярдной какой-то порядок. Доктор Сенцевский осматривал труп дворецкого. Тем временем внизу Амалья сидела в своем кресле, стоявшем подальше от сквозящего холодом шкафа, прямо перед огромным зеркалом, напротив входа в комнату. Остальные же расположились на диванах. Лишь Максим Иванович стоял, не находя себе места и битый час сокрушаясь по поводу присущей ему безалаберности.

– Какой же идиот, Боже! Я изначально не подумал о том, что эти дела могут быть связаны. Меня сперва завлекли рассуждения о смерти матери Александра Аркадьевича, затем, после заключения доктора, я пытался найти особую связь между убитыми.

Альшевские слушали эту речь, не проронив ни слова, пока высказаться не решила старуха.

– Я согласна, это вы виноваты, – сказала вдруг она, прервав уважительное молчание своих родственников.

– Что, простите? – отвлекся от самобичевания Максим Иванович.

– Вам, Вендль, прощения нет. Вы должны были скрупулезно изучать факты, но вместо этого вы наспех состряпали некий сюжетец и стали его заложником. Из-за вас погибла эта глупая, но храбрая девушка.

Вендль молча выслушал упрек старухи, после чего обратил взор на её старшего сына, однако толстяк молчал, будучи, пожалуй, первый раз в жизни солидарен с матерью.

– Быть может, – начал вдруг оправдываться Вендль, поправляя очки, – я не хотел подвергать сомнению репутацию вашего сына.

– Похоже, будь мой сын губернатором, он был бы вовсе неприкосновенен, – усмехнулась старуха. – Я считаю, что важна истина, и вы, как следователь, должны были бы придерживаться не превратной светской этики, а высокой общественной морали.

– Ох, знал бы я, с какой семейкой имею дело….

Присутствовавшие вдруг услышали шаги. По лестнице спустился доктор, остановившись на последней ступеньке.

– Я провел вскрытие Климента. Как ни странно, никаких признаков сифилиса.

– А мы уверены, что покойная Прасковья говорила правду? Если убийство Климента было шальной выходкой? Вы же видели ее, она была не в себе, – стал говорить Богдан.

– Говорила она складно, – подметил Сенцевский.

– Забулдыги тоже умеют складно плести, – парировал толстяк.

– Почему сифилис был у обоих, и у Василия, и у Тимофея? – задал вопрос присутствующим следователь.

– Я думаю, мы все знаем, почему, – сказал Александр. – Бросьте, мы все сразу подумали об их интимной связи.

– Выходит, Климент не участвовал в подобных делах? – продолжал свою мысль Вендль.

– Но зачем его брать с собой к целителю? – спросил доктор.

– А зачем богатые берут с собой слуг? Порой просто так, от привычки, – промолвил Богдан.

– Интересно, учитывая обстоятельства, действительно ли Климент ничего не знал об этом секрете в зале? – промолвил доктор, рассматривая свое отражение в зеркале.

Компания начала спорить, пытаясь выстроить единый и непротиворечивый ряд произошедших событий. Ярослав в этот момент предложил Александру выйти ненадолго, на что его брат тут же согласился.

Юноши вышли в коридор, и Ярослав тут же схватил офицера за плечи.

– Помнишь, старуха сказала, что знает точный день, когда в зал стал проникать сквозняк?

– Точнее ночь, с 1-го на 2-ое.

– Я сверился с записями, именно в этот день я видел те огни в лесу.

Александр взглянул в глаза брата.

– Наш дядя, Тимофей и Климент? – спросил он.