Комендантский час

– Раньше я возглавлял наши экспедиции и без труда находил беглецов, – начал я говорить, когда дверь за напарником захлопнулась.

– И некоторых даже живыми. Хочешь этим себе цену поднять? – злорадствовал мой наниматель.

– Понять, что происходит. Почему меня дают в подчинение какому-то юнцу?

– Этот юнец старше тебя в звании.

– Я в отставке уже больше 7 лет.

– Тем более.

– За те годы, что я работал на тебя, ты так и не проникся ко мне ни каплей доверия?

– Саша, послушай, мне на голову свалились несколько тысяч заключенных. В губернии нет такого количества казематов, поэтому я раскидываю их по тюрьмам, арестантским полуказармам, ксендзов отправляю в монастыри, и работы еще много.

Сбежали особо опасные заключенные, и поскольку ты не в армии, а всего лишь частный наемник, я не могу поведать детали биографий Людвика и Яна. Поверь, это товарищи непростые и тебе понадобиться помощь, но кого я могу дать? Людей и так не хватает, – Богдан Всеволодович поднялся с кресла, – а тут на голову еще свалился этот Сохачевский. Горячий парень, хочет проявить себя, был на Кавказе. Он составит тебе хорошее подспорье.

Начальник подошел ко мне и похлопал по плечу.

– Хорошо, раз так – то я сделаю все, что в моих силах, – произнес я, кивая.

– Спасибо. А теперь иди и собирайся.

– Я уже собран, пойду подремлю.

После этого я пожал Богдану Всеволодовичу руку и покинул его кабинет.

В тот день не спалось. То был дурной знак. Мой дядя учил, что бессонница – признак давно нечищеной винтовки. Мол, судьба подсказывает – проверь оружие, пригодится.

Так я и поступил. И пускай раньше карабин Шарпса меня не подводил, я принялся твердой рукой стирать пороховой нагар с казенника, не боясь переусердствовать. Вторым моим спутником, помимо вышеупомянутого карабина, был револьвер Ремингтон 1858 года, который мне привез из Америки мой старый друг, участвовавший там в войне. Пистолет также был начищен и заряжен. После того, как оружие с провиантом были сложены, я пообедал и вместе с капитаном выехал на поиски.

Ясная морозная погода сулила добрую поездку, однако, порой она любила в этих местах резко меняться, будто потешаясь над уповающими на неё путниками. Пар бил из лошадиных ноздрей, рассеиваясь в казавшемся ледяным монолитом воздухе. Прикрыв лицо шарфом, я смотрел на дорогу сквозь белую решетку заснеженных ресниц.

– Александр! – вдруг окликнул меня попутчик, державшийся позади.

– Чего? – спросил я, не поворачивая головы.

– Откуда мы знаем, где искать этих типов?

– Они пойдут по редким следам, что приведут их к знакомым мне поселениям.

– Какова наша нынешняя цель?

– Маленькая деревня Приобье.

– И каковы наши шансы застать бежавших именно там?

– Я бы сказал, что шансы высоки. Еще более вероятно, что мы найдем их по дороге, остывшими.

– Звучит здорово.

– Не то слово!

Мы ехали в молчании на протяжении получаса, когда Виктор вновь заговорил со мной.

– Почему вы ушли из армии? – спросил он у меня.

– А почему люди вообще оттуда уходят?

– Даже не знаю. Возможно, надоедает выполнять чужие приказы.

– Надоедает, это верно. Но не настолько, чтобы с этим завязать.

– Тогда почему вы завязали? Со службой-то?

– Это служба завязала со мной. Скажем так, я плохо себя вел.

– Вас выгнали?

– Можно и так сказать.

– А почему уехали в Сибирь?

– Потому что между смертью от ударов шпицрутенами и поездкой сюда я выбрал второе.

– Вы были сосланы? – удивился Виктор.

– Возможно. А может, я просто сбежал.

– Для чего?

– Хотел повидать новые места.

Тишина вновь воцарилась на широчайшем пространстве, где лишь изредка встречались припудренные сосны и ели.

– Я могу рассказать вам, что натворили эти двое, – снова начал разговор капитан.

– Да ну?

– Они убили одного офицера – Евгения Анисимцева.

– Это и был тот великий секрет?

– Судя по всему, у них было задание: забрать некие документы у Анисимцева, однако он оказал сопротивление, и его убили.

– Почему их не повесили за убийство?

– Документы так и не нашли.

– А что в них?

– Черт его знает, но ими интересуется Третье отделение, а это не шутки.

– Если все так, то почему разрешили их живыми не доставлять?

– Хлопот с ними больно много. Обстановка в лагерях и так накалена, а такие… хуже спичек для керосина. При побеге они сильно ранили охранявшего их офицера. Они жестоки и готовы на все. Начальство посчитало, что было ошибочным решением посылать их сюда в надежде получить новые сведения.

– Вместо того, чтобы заставить их говорить, мы должны заставить их замолкнуть….

– Верно, замолкнуть навсегда. Кстати они свои вещи украли при побеге. Если захотите, сможете забрать их. Я никому не скажу.

В этот момент я остановился и глянул на капитана: « А ты чего такой добренький?»

– Вы не подумайте, я только хотел сказать… что вы можете на меня рассчитывать.

– Но сказал ты другое.

– Я… я лишь хочу поладить с вами.

Я оценивающе взглянул на Сохачевского.

– В городе ты казался более уверенным в себе.

Виктор испуганно сглотнул.

– Понимаете…, там и вести себя полагается по-другому. Все-таки отпрыск генерала, нужно быть бравым и серьезным.

– А выходит надменно и заносчиво.