Комендант Холодной Башни. Рассказы

Картинка на мониторе сменилась. С какого-то вполне официального сайта на Ника смотрел часовщик. Только звали его не Вольфрам. Михаил Антонович Скворешин. Всего лишь.

Ник аккуратно убрал бутылку и включил кофеварку.

***

У Михаила Антоновича было прекрасное настроение. Надо признать, весь месяц его просто переполняла энергия. И даже летняя жара не угнетала, а придавала сил.

Придя на работу, он выпил чашку зеленого чая. Расстегнул пару пуговиц на рубашке. Посмотрел курс валют и цену на нефть, потом перешел на ленту новостей.

Дела у него, конечно, были. У успешного человека всегда много дел. Но он с ними быстро разберется. Об этом даже беспокоиться не стоит.

– Михаил Антонович, – на пороге кабинета стояла секретарь Леночка. Очень симпатичная Леночка, нужно признать.

– Там вам принесли букет. То ли от Евгении, то ли от Есении. Я не разобрала, простите.

– Тащи его сюда, – благодушно приказал Скворешин, – сейчас разберемся.

Леночка убежала и через минуту вернулась с ярко-белым букетом лилий. Строгие классические лилии, лишенные запаха и эмоций. Такие приятно возлагать на заколоченный гроб своего врага.

Михаил достал карточку. Никакой Есении там не было. Только одна фраза: «ТЕБЕ ТВОЕ ВОЗВРАЩАЮ».

Он тут же бросил букет на стол, разворошил цветы. И обнаружил продолговатый деревянный футляр. Внезапно ослабевшими руками открыл, – и ему улыбнулись и хищно засияли драгоценные камни с циферблата.

Секундная стрелка замерла, а потом понеслась вперед.

Желтый камень

Олли ждал в большом холодном зале. Камин не топили. Какой камин в мае? Яркий свет лился сквозь стрельчатые окна. Весна в этот раз была щедра на скверную погоду, но сегодня сквозь тучи прорвалось солнце. Правда, лучи его особого тепла не добавляли.

Барон д’Экраф заставлял себя ждать. Может быть, хотел подчеркнуть свою значимость. На кого-то это могло произвести должное впечатление. Но не на Олли. Он не выспался, мерз, и вообще предпочел бы горячий завтрак вот этому вот бессмысленному ожиданию. И сожалел лишь о том, что теплый плащ, как и оружие, пришлось оставить за дверями зала.

Наконец появился барон, потирая руки, как будто это он тут дожидался три четверти часа. Его плечи согревала накидка с лисьим мехом.

– Прекрасное утро, – нарочно бодро начал он, – наконец-то светит солнце. Хороший знак. Конец холодам.

– Несомненно, – Олли изобразил поклон, впрочем, не особо стараясь.

– Крестьянам в полях много работы.

Вполне возможно, что к крестьянам барон причислял и его. Поэтому лучше было промолчать.

– Тебе придется съездить в Лавиньель.

– Это далеко.

– Не близко.

– Не могу. Слишком много дел.

– Можно подумать, без тебя дом рухнет.

– Рухнет, – легко согласился Олли, – крыша течет, да и балки прогнили. Нужно менять.

Д’Экраф сделал вид, что не понял намека. Конечно, деньги ему сейчас и самому нужны. Молодая жена хоть и родила ему наследника, но не принесла приданного, на которое был расчет.

– Я бы посоветовал думать не о балках и крыше, а о сестре и матери.

Вот так сразу переходить к угрозам? Странно и недостойно.

– О моей сестре давно заботится ее муж. А матушка за высокими стенами монастыря, под защитой Господа нашего Бога.

Олли ждал продолжения. Сейчас наверняка барон вспомнит Милу. Через пару месяцев она должна родить ребенка. Его ребенка.

Не то чтобы Олли сильно любил девушку, не то чтобы радовался появлению бастарда. Но уж что случилось, то случилось.

Барон промолчал. Видимо, не в его правилах было пристально следить за жизнью подданных.

Кто-то еще появился в зале. В начале Олли принял это за расплывчатую черную тень. Но в луче солнечного света она оказалась слишком материальной. Человек, закутанный в широкий плащ, в маске и перчатках. И от этой мрачной бесформенной фигуры веяло силой и властью. Настолько, что даже милостивый барон д’Экроф отступил с его пути.

Тень прошла через зал, остановилась рядом и протянула руку . Олли стиснул зубы и позволил себя коснуться. Неизвестный взял его голову за подбородок и повернул к окну. Минуту рассматривал.

– Да, – сказал он, – это то, что нужно. Светлые волосы, светлая кожа, серо-голубые глаза.

И в этот короткий момент Олли увидел, как между рукавом и перчаткой шелковисто блеснул желтый камень в обрамлении серебра. Луч света коснулся его, и свет камня напомнил мерцание зрачка хищника. Короткое видение, не дольше одного удара сердца.

– Так в чем же дело, сэр рыцарь? Отчего не хотите исполнить волю своего сюзерена?

– Весна. Работы много, – сквозь зубы ответил Олли.

– Я полагал, это у крестьян, – удивился неизвестный.

Барон произнес что-то вроде: «Этот недалеко ушел».

– Разумеется, ваша дорога в Лавиньель будет оплачена, – добавил тот, что в маске.

– А обратно? – попробовал съязвить сэр рыцарь.

Его удивили эти уговоры. Вассал обязан служить своему сюзерену два месяца в году, а во время войны до окончания оной. Войны, к счастью, пока не предвидится. До Лавиньеля неделя пути, или около того. Обратная дорога будет зачислена или нет?

– И даже сверх того.

Человек в маске достал кошель. Выглядел он не особо тяжелым.