Комдив

Третий день Курской битвы снова начался с немецкого обстрела наших позиций. Однако уже более слабого, чем в первый день и он быстро прекратился, как только наши гаубицы открыли ответный огонь в контрбатарейной борьбе. Немецкие танки двинулись на наши позиции и почти сразу один за другим стали останавливаться. Если снаряды противотанковых самоходок и противотанковых орудий не каждый раз брали броню немецких танков, то вот снаряды СУ-122 и СУ-152 с первого попадания проламывали броню или сносили башни с немецких танков. В небе над нами кружились наши истребители и попытка немцев вызвать авиаподдержку кончилась пшиком. Хотя немецкие бомбардировщики прилетели с истребительным прикрытием, но наши истребители не дали им прицельно бомбить, в итоге немцы сбросили свои бомбы на кого бог пошлёт, немного досталось и атаковавшим нас немецким танкам. Неся большие потери от нашего огня, немцы рвались вперёд и смогли продвинуться вперёд, но примерно в двухстах – трёхстах метрах от наших окопов они встали. Снова началась позиционная борьба, когда немецкие танки прятались за остовами уже подбитых и старались уничтожить наши орудия и технику. После полудня, после небольшого затишья, накопив большое количество пехоты, немцы попробовали снова нас атаковать, но кинжальный пулемётный огонь сначала прижал немецкую пехоту к земле, а затем заставил отползти назад, под защиту своей ещё целой и уже подбитой техники. Кроме того мы подбили и первые ряды рванувших в атаку танков, на таком небольшом расстоянии каждое попадание в немецкий танк пробивало его броню, а снаряды КВ-3 даже брали в лоб немецкие Фердинанды. В сотне метров от наших позиций немецкая атака окончательно выдохлась, и противник отступил назад.

Катуков всё это время так и провёл на своём наблюдательном пункте, руководя отсюда боем своей армии. Все его подразделения держались, противник так и не смог нигде прорваться, но на случай такого прорыва у него наготове стояли танки, готовые в любой момент по его приказу рвануть вперёд. До конца дня немцы уже не проводили активных действий, видимо сил на это у них уже не осталось. Не смотря на то, что вся техника была в капонирах и неплохо замаскирована, всё же потери были достаточно большими. На такой достаточно небольшой дистанции броня самоходок уже не могла держать вражеские снаряды, а потому много машин оказалось или уничтожено, или повреждено. Это приходилось воспринимать, как данность, но немецкие потери оказались выше и это хоть немного, но успокаивало Катукова. Приданные ему самоходки Севастьянова потеряли примерно половину своего состава, они оказались на первой линии обороны и немцы вели по ним первоочередной огонь. Также сильно досталось и артиллеристам, у тех тоже оказались очень большие потери, но вся передняя линия снова оказалась заставлена горящими немецкими танками, самоходками и бронетранспортёрами, а также усеяно телами их солдат. Артиллерийского обстрела следующим утром не последовало, так же, как и немецких атак, день прошел на удивление спокойно, а вот на следующее утро грянуло. Не смотря на трудности, наша разведка всё же работала в немецком тылу, а потому сосредоточение немецкой техники в районе Прохоровки зафиксировало и передало командованию. Решив всё поставить на одну карту, противник за день сосредоточил там почти всю свою оставшуюся бронетехнику и утром 20 июля пошел в атаку. Катуков успел перебросить туда все свои танки и уцелевшие самоходки, кроме него к Прохоровке подтянули технику и других частей.

Сначала на пошедших в атаку немцев обрушился артиллерийский удар, но долго продолжаться он не мог, так как немцы быстро приблизились к нашим позициям и артиллеристы были вынуждены прекратить свой огонь, но свою плату они с противника взяли. На поле появились первые костры из горящей немецкой техники. Когда до наших позиций осталось с полкилометра, Катуков дал приказ, и многочисленные Т-43 при поддержке КВ-3 и самоходок рванули противнику навстречу. С такой небольшой дистанции наши танки и самоходки пробивали броню любой немецкой техники, хотя разумеется и сами несли от неё потери. Вон там, наш горящий Т-43 с ходу врезался в немецкий Тигр, и мгновение спустя оба танка взорвались. Всё поле покрылось горящей техникой с обеих сторон, и ни кто не намеривался отступать. Медленно, но верно мы начали брать верх, если по качеству танков был относительный паритет, то вот по их количеству у нас после понесённых немцами за эти несколько дней в ходе их наступления потерь, было несомненное преимущество. Новая техника успешно боролась с новыми немецкими танками, и вскоре началось даже не избиение, а банальное добивание ослабевшего противника. Пользуясь случаем, наши танкисты не дали немцам отступить, и жгли их танки, так что в итоге все немецкие танки так и остались стоять на поле боя.