Комдив

Согласно приказа по армии, все получаемые противотанкистами подкалиберные снаряды запрещалось использовать в боестолкновениях с противником, их специально копили как раз для этого сражения и сейчас они более чем пригодились. Если прямую лобовую броню Тигров они в основном пробивали без проблем, то вот наклонную лобовую броню Пантер брали не всегда, очень часто вместо пробития брони был рикошет. Тем не менее, то один, то другой немецкий танк останавливался и или просто горел, или взрывался. Но вот в дело вступили и самоходки, если противотанковые орудия были сразу за позициями пехоты, то самоходки гораздо дальше, но в бой они вступили лишь чуть позднее противотанкистов. Гулко рявкнули их орудия, посылая в противника тяжёлые болванки снарядов, которые проламывали броню немецких танков или просто сносили с погонов башни. Самыми последними в бой втянулись тяжёлые КВ-3, но и их орудия уверено брали свою часть подбитых или уничтоженных машин врага. По мере того, как немецкие танки приближались к нашим позициям, эффективность противотанковой артиллерии повышалась.

Катуков всё это наблюдал со своего наблюдательного пункта, пока всё шло хорошо, но встретив ожесточённое сопротивление, немцы снова вызвали артиллерийский огонь. Передовая линия нашей обороны снова скрылась в облаках разрывов, но на этот раз наша тяжёлая артиллерия начала противобатарейную борьбу и вскоре немецким артиллеристам пришлось срочно или прекращать свой огонь или переносить его уже на наши тяжёлые орудия. Обстрел передовых позиций прекратился, но бой на этом не закончился. Поняв, что таким образом они быстрее потеряют все свои танки, немцы стали использовать свои уже подбитые машины, как укрытия, что сразу затруднило нашим войскам обзор и обстрел. Теперь приходилось высматривать немцев, стараясь попасть в открывшегося врага. Больше всего проблем нам доставляли их новые самоходки Фердинанд, которые имели лобовую броню в 200 миллиметров и которую могли пробить не все наши орудия. Противотанковые пушки точно могли только сбить им гусеницу и на этом всё, в лучшем случае если самоходку развернёт к ним бортом, тогда ещё можно было подбить её в бок, в противном случае её толстую лобовую броню было не взять. Бой шел часов до шести дня, после чего немцы всё же отступили, оставив на поле боя множество своих как горящих, так уже и догоравших танков. Через некоторое время Катукову стали поступать доклады о потерях, большего всего потери были у противотанкистов. Пехоте что, пока немцы были на удалении, то она в основном отсиживалась на дне окопов и потери несла только если прямо в окоп попадал гаубичный снаряд. Немцев остановили метрах в 200 – 300 от окопов, а их пехота видя интенсивность нашего огня тоже не горела энтузиазмом и держалась позади своих танков. Когда началась можно сказать дуэль, это когда немцы стали прятаться за остовами своих уже подбитых танков, то пехота и подавно не стала приближаться, так как тут её могли легко переехать собственные танки, когда маневрировали, а также достаться рикошетом от русских снарядов. В итоге она держалась на расстоянии, не желая попадать под наш прямой огонь. Вот противотанковой артиллерии досталось намного больше. Несмотря на то, что практически все орудия оказались укрыты в крытых капонирах, большая часть которых была сделана из броневых листов, но и это не спасало её от потерь. Несмотря на маскировку, при интенсивной стрельбе все позиции были достаточно быстро обнаружены и немцы сосредоточили на них свой основной огонь. Даже с учётом того, что с фронта эти огневые точки были хорошо укреплены, пара метров земли с камнями поверх броневой плиты основательно снижали мощность немецких снарядов, но всё равно при многократных попаданиях в итоге противник всё же пробивал защиту, и это без учёта прямого попадания в амбразуру, которые согласно теории вероятности тоже случались. Кроме этого были и попадания тяжёлыми снарядами сверху, это когда немцы вели обстрел из гаубиц, если от полевых орудий защиты хватало, то вот от тяжёлых гаубичных снарядов это уже не защищало. В итоге потери в противотанковой артиллерии составили около четверти орудий. Потерь в бронетехнике не было, она располагалась в укрытиях и была расположена дальше, а потому и обнаружить её было трудней, да и темп огня крупнокалиберных орудий с раздельным заряжанием был гораздо меньшим, чем у противотанковых орудий с их унитарными снарядами.

-Товарищ генерал, вас командующий фронтом.

Катукову снова звонил Ватутин.

-Слушаю товарищ командующий.

-Ну как у тебя дела Михаил Ефимович?

-Держимся товарищ командующий, немцы отошли, всё поле перед позициями в их горящих танках.

-Молодец, потери большие?

-Нет, среди пехоты немного, танки с самоходками вообще почти без потерь, вот противотанковой артиллерии досталось, там до четверти орудий уничтожено или повреждено и среди расчётов потери.

-Понятно, как настроение?

-Боевое Николай Фёдорович.

-Это хорошо, что боевое.

-А как обстановка на других направлениях?